– Кажется, ты стыдился своего послужного списка. Разве не ты просил меня поменьше говорить о войне?

– Прекрати! – перебил ее Ретт. – Итак, ты доволен, Уэйд?

– О да, сэр! Я так и знал, что вы были на войне. Я знал, что вы не испугались, как все говорят. Но только… почему вы не были вместе с отцами других мальчиков?

– Потому что отцы других мальчиков оказались настолько глупы, что их направили в пехоту. Я же учился в военной академии Уэст-Поинта, поэтому воевал в артиллерии. В кадровых частях, Уэйд, а не в ополчении. В артиллерии, знаешь ли, Уэйд, нужно шевелить мозгами.

– Еще бы! – просиял Уэйд. – А вы были ранены, дядя Ретт?

Ретт помедлил, не зная, что ответить.

– Расскажи ему о своей дизентерии, – не удержалась, чтобы не вставить шпильку, Скарлетт.

Ретт осторожно опустил малышку на пол и вытащил нижнюю рубашку и сорочку из брюк.

– Подойди, Уэйд, я покажу тебе, куда меня ранило.

Мальчик, как завороженный, приблизился и уставился на то место, куда был направлен палец Ретта. Длинный шрам пересекал его загорелое тело от плеча до поджарого живота. Это был сувенир, оставленный ножом в пьяной драке на золотых приисках Калифорнии, но Уэйд, разумеется, ничего об этом не знал. Едва дыша от волнения, он прошептал:

– Я думаю, вы, дядя Ретт, такой же смелый, как мой папа.

– Почти, но не совсем, – сказал Ретт, заправляя сорочку в брюки. – А теперь иди и потрать свой доллар и, если кто-то скажет, что я не был в армии, надавай ему тумаков.

Обрадованный Уэйд вприпрыжку убежал, окликая Порка, а Ретт снова взял дочку на руки.

– И к чему вся эта ложь, мой храбрый рыцарь? – спросила Скарлетт.

– Мальчик должен гордиться своим отцом… или отчимом. И не должен робеть перед сверстниками-волчатами. У детей свои жестокие законы.

– Какая ерунда!

– Я никогда не задумывался, как много это может значить для Уэйда, – медленно проговорил Ретт. – Мне в голову не приходило, что он страдает из-за этого. Уж Бонни точно не будет переживать.

– То есть?

– Ты думаешь, я допущу, чтобы она краснела за отца? Чтобы в десять лет ее не приглашали в гости? Ты думаешь, я допущу, чтобы она, без вины виноватая, терпела, как Уэйд, унижения за ошибки отца и матери?

– Всего-то детские забавы!