Скарлетт, молча слушавшая пространную речь Ретта, не вытерпела и рассмеялась:

– Значит, корабельный шулер и спекулянт решил превратиться в добропорядочного гражданина! В таком случае первым шагом на пути к респектабельности была бы продажа дома Красотки Уотлинг.

Скарлетт сказала это наобум, не зная доподлинно, действительно ли это заведение принадлежит Ретту. Словно прочитав ее мысли, он расхохотался и сказал:

– Спасибо за предложение.

При всем желании Ретт не мог бы выбрать более неподходящее время для возвращения себе респектабельности. Ни раньше, ни впоследствии слова «республиканец» и «перевертыш» не вызывали столько ненависти, как в эти дни, когда коррупция в стане саквояжников достигла апогея. И после подписания капитуляция имя Ретта было неразрывно связано с янки, республиканцами и перевертышами.

В 1866 году жители Атланты в бессильной ярости считали, что не может быть ничего хуже жестокого военного правления, под игом которого они оказались, но теперь, когда у кормила власти встал Баллок, минувшее виделось им цветочками. Благодаря голосам негров республиканцы и их сторонники прочно окопались в коридорах власти и теперь могли делать с беспомощным и протестующим меньшинством все, что им заблагорассудится.

Неграм растолковывали, что в Библии упоминаются только две политические партии – мытари (они же республиканцы) и грешники. Никто из негров не хотел вступать с партию, целиком состоящую из грешников, поэтому они поспешили присоединиться к первым. Их новые хозяева устраивали одни выборы за другими, выдвигая на высокие посты белую бедноту, избирая на них даже негров. Эти негры заседали в законодательных органах, где большую часть рабочего времени уплетали арахис и привыкали ходить в ботинках. Мало кто из них умел читать и писать. Освобожденные от работы на хлопковых полях и в зарослях тростника, они тем не менее обладали правом устанавливать налоги и выпускать ценные государственные бумаги, не забывая при этом про огромные расходные счета для себя и своих друзей-республиканцев. Голосование, разумеется, проходило без сучка и задоринки. Штат стонал от налогов, которые налогоплательщики были вынуждены платить, понимая, что их деньги идут не на общественные нужды, а в карманы «избранников народа».

Здание законодательного собрания штата было взято в плотное кольцо толпой агентов, спекулянтов, проходимцев и всех тех, кто надеялся нагреть руки на безудержном растранжиривании бюджетных денег, и очень многим удалось разбогатеть до неприличия. Эти люди без труда получали деньги на строительство железных дорог, которые так и не были проложены; им выделялись средства для приобретения вагонов и паровозов, которые конечно же никогда не приобретались; они распоряжались денежными суммами для строительства общественных зданий, которые возводились исключительно в воображении проходимцев.