– Ах, Долли, когда он признался, что ему стыдно, я увидела слезы в его глазах. Честное слово, слезы! Я и сама чуть не прослезилась.

– Вздор! – воскликнула миссис Мерривезер, не веря своим ушам. – Его слезам я верю не больше, чем его службе в армии. И выясню это очень быстро. Если он служил в артиллерийских частях, я узнаю правду: полковник Карлтон, который командовал ими, женат на дочери одной из сестер моего деда, и я напишу ему.

Отослав письмо полковнику Карлтону, она к своему ужасу получила ответ, в котором тот характеризовал Ретта исключительно с положительной стороны: прирожденный артиллерист, храбрый солдат, безропотно сносивший все тяготы службы джентльмен, скромнейший человек, который даже отказался от предложенного ему офицерского чина.

– Я потрясена! – неуверенно проговорила миссис Мерривезер, показывая письмо миссис Элсинг. – Вероятно, мы ошибались в отношении этого подлеца, и он действительно был солдатом. Пожалуй, нам следовало поверить Скарлетт и Мелани, когда они говорили, что он пошел воевать после падения города. Но все равно он негодяй, и я не люблю его!

– А мне кажется… – с сомнением произнесла миссис Элсинг, – мне кажется, что он не так уж и плох. Человек, который сражался за Конфедерацию, не может быть абсолютно плохим. Вот Скарлетт и в самом деле плохая. Знаете, Долли, я уверена, что он стыдится жены, но слишком порядочный человек, чтобы говорить об этом.

– Стыдится! Фу! Да они одного поля ягоды! Как такая странная мысль могла прийти вам в голову?

– Мысль вовсе не странная, – с негодованием возразила миссис Элсинг. – Вчера, в проливной дождь, он с тремя детьми, представьте себе, даже с малюткой, разъезжал вверх и вниз по Персиковой улице в своем экипаже, он подвез меня до дома, а когда я сказала: «Капитан Батлер, вы что, потеряли голову, катаете детей в такую сырую погоду? Почему не отвезете их домой?» – он смутился и ничего не ответил. Зато их няня все разъяснила: «В доме полным-полно белой дряни, и детям куда лучше мокнуть под дождем, чем сидеть там!»

– А он что?

– Капитан Батлер только покосился на няню и будто пропустил ее слова мимо ушей. Вы же знаете, вчера, после обеда, у Скарлетт собралось много этих вульгарных женщин поиграть в вист. Так вот, я уверена, что он не хотел, чтобы они целовали его девочку.

– Ничего не понимаю! – продолжала стоять на своем миссис Мерривезер, но через неделю и она капитулировала.

Вскоре у Ретта появился свой письменный стол в банке. Чем он занимался за этим столом, озадаченные служащие не знали, но владельцу слишком большого пакета акций никто не смеет выразить протест по поводу нежелательности его присутствия. Со временем клерки забыли о своем негативном к нему отношении, так как этот человек был воспитан, вел себя тихо и неплохо разбирался в банковском деле вообще и вкладах в частности. Во всяком случае, он весь день, не разгибая спины, сидел за столом, желая быть на равных условиях с респектабельными согражданами, которые работали в поте лица своего.