– Нет, вы ничего не пропустили, – усмехнулся Сэм, не поднимая глаз.

Вскарабкавшись по лестнице, он быстро прошел мимо них.

– Ты куда? – окликнул его Маркс.

– Через минуту вернусь.

Поначалу он думал укрыться от них в кабинете, но, так как Сэди могла в любой момент заглянуть к нему, он решил освежить голову, прокатившись в машине. Завел мотор и двинулся на восток, к дому бабушки и дедушки, где оставил собаку Тьюсди, бродяжку, подобранную им прошлым летом.

Если трафик позволял (а трафик обычно не позволял), путь от офиса «Нечестных» до Эхо-Парка занимал минут сорок. В первый раз, отправившись на машине из Эхо-Парка в офис «Нечестных», Сэм испытал паническую атаку: внезапно он испугался, что нога в протезе не почувствует педали и не сможет затормозить. Обмирая от ужаса, он съехал со скоростной автомагистрали, подрулил к обочине и что есть силы, до посинения, вдавил обрубок в протез, нажимая на тормоз. Машина встала. Оставшуюся часть пути он проехал по обычной автостраде и в первый рабочий день опоздал на полчаса. Испытанных переживаний ему хватило с лихвой, и он потом целый месяц не показывался в офисе.

Чтобы преодолеть страх вождения, он записался на сеанс психотерапии. Сэм ненавидел психотерапию, но ему надо было как-то перемещаться по городу, и иного выхода не оставалось. Наивернейший способ побороть страх вождения, сказал ему психотерапевт, – водить машину как можно чаще. И Сэм по ночам, после работы, начал кружить по Лос-Анджелесу, вспоминая маму.

Однажды ему на ум пришли мамины слова о тайных шоссе, ведущих с востока на запад и с севера на юг, и он зажегся мыслью их отыскать. Он изнывал от скуки, да и находка тайных дорог сулила немалые выгоды: как минимум прощание с пробками. Врубая на полную катушку, в память об Анне, классический рок – «Роллингов», «Битлз», Боуи, Дилана, – он петлял по равнинам и холмам Лос-Анджелеса, высматривая заброшенные тупики и окольные тропы.

Как-то на дорогу перед его машиной выскочил койот. Лето стояло в самом разгаре, и койотов расплодилось видимо-невидимо. Они постоянно шныряли в палисадниках, принимали солнечные ванны, развалясь под черимойей или мушмулой, и брезгливо пожирали падалицу. Они трусили парочками или целыми семьями по улицам Силвер-Лейк или Эхо-Парка, копались в мусорных баках вегетарианской забегаловки на бульваре Сансет, стоически преодолевали хребты Гриффит-парка и нянчили детенышей. Смышленые и хитрые, койоты казались ему сверхъестественно антропоморфными мультяшными персонажами, мастерски очеловеченными командой аниматоров. Их вздыбленная шерсть один в один напоминала ему искусно разлохмаченные патлы юного и невероятно сексуального актера, изображавшего наркомана в фильме независимой студии. Койоты больше походили на людей, чем сами люди. В них было больше человеческого, чем в самом Сэме. Однако их постоянное присутствие в городе немного пугало: захваченные койотами улицы выглядели настоящими каменными джунглями, опасными и неукротимыми.