Сэм ударил по тормозам, и койот застыл, боясь шевельнуться.

– Кыш! – закричал на него Сэм, опустив окно.

Но койот не тронулся с места, и Сэм выбрался из машины. Внимательно оглядел животное и засомневался, а койот ли вообще перед ним. По правде говоря, Сэм так и не научился отличать койотов от собак. В любом случае зверек был совсем юным – щенком или только-только вышедшим из щенячьего возраста. Густая свалявшаяся шерсть придавала ему одичалый вид, хотя строением тела он смахивал на бульдога. Глаза животного побелели от ужаса, а задняя лапа кровоточила: похоже, Сэм задел зверька бампером.

– Если я возьму тебя на руки, кусаться не будешь? – мягко спросил его Сэм.

Растерянный зверек беспомощно заморгал. Его била дрожь. Сэм стянул клетчатую рубаху, закутал в нее песика, бережно поднял его, положил на заднее сиденье машины и отвез в круглосуточную ветеринарную клинику.

Собака сломала лапу. Ветеринар сказала, что потребуется зашить ткани и недели на две наложить гипс. Волноваться не стоит, заверила она Сэма, собака здоровая и обязательно поправится.

– А она точно собака, а не койот? – уточнил Сэм, и доктор мученически завела глаза к потолку.

– Это обычная собака, дворняга. Вероятнее всего, помесь немецкой овчарки, шиба-ину и борзой. Вот, поглядите на коленный сустав. У койотов он выше, чем у собак. – Доктор вывела на экран монитора сравнительную картинку койота, волка и одомашненной собаки. – Ну, видите? Разве не ясно?

«Не ясно», – подумал Сэм. Жизнь вообще была для него сплошными потемками.

– Да, ясно, – умаслил он ветеринара, заплатил за лечение и забрал собачонку домой.

Он развесил объявления с ее фотографией по всему району восточных Голливудских холмов, где, собственно, он ее и сбил, но на них никто не откликнулся. Это его только порадовало. С каждым днем он все больше привязывался к новой подружке. Она вносила в его сумбурную жизнь утешение и комфорт. Сэм, никогда прежде не живший в одиночестве, тосковал по человеческому общению, однако неотступная боль заставляла его чураться людей. Он назвал собаку Руби Тьюсди. Именно эту песню он слушал в машине, когда наехал на зверька. Кличка, однако, не прижилась и вскоре сократилась до Тьюсди.

После выздоровления на Тьюсди напала бессонница. А может, она просто составляла компанию страдавшему тем же недугом Сэму. Она шастала, словно призрак, по его небольшому, с одной спальней, коттеджу и заливалась лаем. Он снова отвез ее к ветеринару. Ветеринар прописала им собачьи антидепрессанты и посоветовала побольше гулять. Чем они и занялись. Миновав привычные улочки своего района, они поднимались на холмы и брели малохожеными витиеватыми тропинками восточных окраин Силвер-Лейк. Иногда дорогу им перебегали койоты. При виде Тьюсди они дружелюбно виляли хвостами, хотя, возможно, Сэму это только мерещилось.