– Потому что есть жизнь и помимо работы, – отвечаешь ты.
– Для меня – нет.
– Возможно, Сэди смотрит на это иначе.
– Возможно… – тихо соглашается Сэм. – Какой же я мудак, Маркс. Если бы я не был таким трусливым мудаком, я, я, а не ты делил бы с Сэди комнату в этом отеле. Это я во всем виноват. Я думал, у меня полным-полно времени… – Сэм роняет голову на барную стойку из красного дерева и жалобно подвывает: – Никто меня не любит.
– Я люблю тебя, брат. Ты мой самый закадычный друг.
Ты платишь по счету и помогаешь Сэму подняться в номер. Сэм тотчас скрывается в ванной. Его тошнит.
Ты присаживаешься на кровать, включаешь телевизор и смотришь какой-то медицинский сериал. У пациента рак мозга, и он непременно умрет, если ему не сделать уникальную, никогда ранее не проводившуюся операцию на головном мозге. Операцию проводят, но пациент все равно умирает. Странно, думаешь ты, большинство людей ненавидят ходить по докторам, но с неизъяснимым удовольствием поглощают медицинские сериалы.
Сэм все не возвращается, и ты окликаешь его: «Сэм?»
Он не отвечает. Ты заглядываешь в ванную комнату. Сэм стоит перед зеркалом и ножницами обстригает волосы. Он уже обкорнал себе полголовы.
– Меня стошнило прямо на волосы, – поясняет он. – Смыть не получилось, и я решил их обстричь. Надо бы все сбрить к чертовой матери, но я пьян в стельку.
Не говоря ни слова, ты забираешь у него ножницы, обрезаешь оставшиеся лохмы и, вооружившись электробритвой, сбриваешь все под корень.
– Ну, и кто теперь непись? – веселишься ты. – Пульт управления у меня, и я выполняю важную миссию.
–
– Брат, боюсь, она сама все поймет, лишь взглянет на тебя утром!
Ты обхватываешь его голову и целуешь в макушку.
– Вы, парни, наверняка много играете?