Может, я и полная дура, но наивно полагала, что они не будут задавать таких вопросов. Уверена, модератор тоже не ожидал ничего подобного, потому что чувствую, как он напрягается рядом со мной.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не повернуться к Нолану. Давайте начистоту: до этого он отразил каждый непростой вопрос, который заводил меня в тупик. Но помочь с этим он вряд ли сможет. Я могу удариться в отрицание, совсем отказаться отвечать или сказать правду, но ни к одному из этих вариантов я не готова. Так что иду путем наименьшего сопротивления и слышу свой голос как будто со стороны:

– Нет.

Короткое слово эхом разносится по залу и звучит словно пощечина. Мне тут же хочется забрать его обратно. Я хочу посмотреть на Нолана и сказать…

Не знаю, что именно. Но это не имеет значения, потому что модератор берет инициативу на себя:

– Очень хорошо. Похоже, наше время истекло. Думаю, на сегодня все, но…

– Последний вопрос! Трент Моулс, «Нью-Йорк таймс». Чтобы поддержать соревновательный дух, назовите то, что вас восхищает в игре оппонента.

Модератор колеблется, будто чувствует, что позволить нам ответить будет плохой идеей. Но затем он поворачивается.

– Конечно. Вам есть что ответить?

Нолану нечего сказать. По крайней мере, мне так кажется. Он расслабленно сидит на стуле, будто мы не в Италии, а в Нью-Йорке, и наблюдает за тем, как Эмиль лажает с хлебной закваской, словно весь мир и десятки аккаунтов в соцсетях, посвященные исключительно его рукам, ямочкам на щеках и гамбитам, не следят за ним, словно ястребы.

Но внезапно что-то в нем меняется. Он немного наклоняется вперед – всего на дюйм, затем еще один – и делает глубокий вдох, перед тем как сказать в микрофон:

– Всё до единого, – говорит он. Прямо. Решительно.

Мое сердце разбивается на осколки.

За его заявлением следует тишина. Впервые никто не смеется. Ничего не говорит. Не набрасывает заметки у себя в планшете. Никто не поднимает руку, чтобы задать следующий вопрос.

Я в полном ступоре.

Модератор прокашливается и поворачивается ко мне.

– Мэллори? – спрашивает он. – А вас что восхищает в игре Нолана?

– Я…

Что меня восхищает больше всего? Что?

Он динамичный.