– Надо же, чем всё обернулось. Ты думаешь, всё так просто, верно? Что мы в каком-то дурацком любовном романе? – мягко проронил он, наслаждаясь моей беспомощностью. – Убеди меня, Лесли. Убеди не трогать его, и я уйду.

Он отпустил мои запястья, и я без тени сомнений схватила его руку, прильнула губами к ладони, покрытой перчаткой.

– Как же жалко это выглядит, – заметил Крик. – Уверена, что твои чувства взаимны?

– Нет, – упрямо сказала я и в отчаянии посмотрела на него, – и мне теперь плевать.

– Плевать?

– Да. Нам никто больше не нужен. Нам с тобой.

– Нам? – с садистским удовольствием повторил он. Я похолодела от страха.

– Да. Мы теперь есть друг у друга, и этого нам достаточно. Ты же пришёл сюда, чтобы это услышать? Чтобы напомнить мне?

Он молчал, но даже в молчании его я слышала победную улыбку. Что, если он уже забрался в домик вожатых и просто прирезал Вика во сне?

– Чего ты хочешь? – выпалила я. – Я дам всё, что скажешь.

– Правда? – Он усмехнулся. – Проблема в том, что теперь мне этого мало.

Я в отчаянии посмотрела в тёмные глазницы.

– Тогда чего ты хочешь?

– Может быть, чего-то большего, чем просто твоя покорность? – заметил он и положил ладонь мне на щёку. Я вздрогнула. – Твоих подачек уже недостаточно. Мне нужно, чтобы ты действительно полюбила меня. Без притворства. И не льнула ко мне, как шлюха, заговорить зубы всё равно не выйдет. Иначе я выпущу твоему дружку кишки.

Я молилась, чтобы он не говорил про Вика. Кто угодно другой, пожалуйста, только не он. Крик отвёл прядь волос с моего лица.

– Я больше так не сделаю.

– Это хорошо. Потому что больше я не стану этого терпеть. – Он сощурился. – Думаешь, меня можно обмануть? Думаешь, я не пойму, кого ты в самом деле защищаешь?

– Нет, я так не…

– Тихо, родная, тихо. – Он обхватил мою голову руками, и только тогда я поняла, насколько большими они были. Я испуганно сжалась под его телом. – С этих пор я буду занят. Очень, очень занят, Лесли. Ты же знаешь, что бывает, когда на человека открывают охоту?

– На тебя открыли?