Я чувствовала полное опустошение и видела в глазах Ригеля лишь непроницаемую черноту. Какой человек скрывался за этим взглядом? Чувствовал ли он мою боль и желание быть частью его мира в той же мере, в какой он был частью моего?
Сердце сжалось сильнее. Перед глазами все плыло от слез, я опустила голову, потому что тишина была еще одним доказательством того, что ответа не будет.
***
Кулаки дрожали. В груди корчился точильщик. Ригель больше не мог этого выносить, у него не осталось сил быть собой…
Он ощутил себя запертым в ловушке собственного тела и никогда еще так сильно не хотел быть кем-то другим, а не собой.
Ника стремилась понять его и узнать, но это только причинит ей боль.
Ника наивно верила, что в нем есть что-то милое и правильное, тогда как внутри у него — лишь отрицание, страхи и измученная душа. Шипы и ярость. Боль и чувство беспомощности. Внутри у него — катастрофа.
Он научился отказываться от привязанностей, от чувств, от всего. И от нее он тоже пытался отказаться, поэтому отталкивал, царапал, кусал, пытался вырвать ее из себя, но Ника заполнила его целиком. Пробралась в него без спроса, с нежной улыбкой, сияя непостижимым светом, который заливал весь мир вокруг.
«Хоть бы она посмотрела на меня, хоть бы посмотрела…» — как часто повторял он эти слова в Склепе. Отражаясь в ее лучистых глазах, он уже не казался себе безнадежно изломанным. Но теперь, когда она наконец посмотрела на него, его охватил страх.
Он боялся, что Ника увидит, какой он уродливый и искореженный. Его поломки ремонту не подлежат. Он боялся, что она его не поймет, отвергнет, осознав, что достойна кого-то лучшего.
Он боялся, что его снова бросят.
Вот почему он не мог впустить ее в свой мир. Одна часть его души хотела быть с ней всегда. Другая, та, что любила Нику больше, чем себя, не могла запереть ее в клетке из колючей ежевики. Ника грустно опустила голову. А Ригель молчал, потому что, даже если она об этом не догадывалась, молчание стоило ему дороже любого слова.
Он снова ее разочаровал. Чем больше он пытался защитить ее от себя, тем больше боли ей причинял.
Ника ушла, забрав с собой свет. И глядя, как она исчезает, Ригель почувствовал, как в его сердце один за другим впились все его шипы сожаления.
Глава 30
ДО КОНЦА