Питер был мягким, вежливым и чувствительным ребенком. Если он и был виноват, то только в этом.

— У окна был ты?

— Нет, — повторил он.

— Нет?

Питер заплакал, потому что почуял недоброе. Все поняли, что сейчас будет: Маргарет наконец выпустит пар.

Она схватила Питера за волосы, и он еле сдержал крик. Маленький, тощий, испуганный, весь в слезах и соплях, он выглядел очень жалким. Ригель заметил отвращение во взгляде Маргарет и задумался: есть ли в этой женщине хоть что-то человеческое? Нет, решил он в который раз и снова сказал себе, что не должен привязываться к ней, даже если она его балует, нянчится с ним и говорит, что он особенный. Даже если она единственная, кто проявляет о нем заботу. Он никогда не сможет относиться к ней как к матери, потому что видит ее насквозь.

Обычно Маргарет не наказывала детей в его присутствии. Она всегда следила за тем, чтобы Ригель находился в другой комнате, как будто он не знал, что она вытворяет и что она за чудовище. Но не в этот раз. Она впала в такую ярость, что забыла о нем и торопилась провести над «неблагодарными засранцами» экзекуцию.

— Повернись! — приказала она.

Питер теперь ревел во все горло. Ригель надеялся, что он не обмочится, иначе одной поркой дело не обойдется. Испачкать ковер — это тебе не тетеньке из окошка помахать. Маргарет развернула его, и, защищаясь, он прикрыл дрожащими ручонками голову и зашептал молитву. Удары ремня звучали так громко, что все онемели. Она метила ему по спине и ягодицам, где никто не увидел бы следы. Питер подпрыгивал от боли, а она, казалось, злилась на него еще сильнее, потому что он реагировал на боль.

Как Ригеля угораздило стать любимчиком этой ведьмы? Почему единственный человек, который его хоть как-то любил, был монстром? Да потому, что он неправильный, искореженный, дефективный.

Самоотрицание давило на него почти физически, пока в нем не сломалось что-то еще.

Он не должен ни к кому привязываться. Не должен испытывать любовь и нежность, эти чувства не для него.

— Я хочу знать, кто это сделал! — прошипела Маргарет, чьи вены на висках вздулись от гнева. Она во что бы то ни стало должна найти виновного, потому что не терпела неопределенности. Маргарет начала медленно прохаживаться по ряду с ремнем в кулаке и в конце концов подошла к Нике. Ригель с ужасом увидел, что она судорожно грызет пластырь на пальце. Она так делала, когда нервничала, и мучительница заметила это. Она остановилась перед Никой, ее жестокие глаза вспыхнули от внезапной догадки. догадки.

— Это ты! — прошептала она зловеще, как будто Ника уже созналась.