Этьен пожимает плечами:

– Думаешь, ты первая стипендиатка, которую мы знаем? Почему вчера мы не подняли на уши всю академию и сами искали Луну?

Луна… Голубые глаза, полные ужаса, и крик: «Ты следующая!»

– Как она? – хрипло спрашиваю я.

– Отсыпается в моей комнате, я накачал ее успокоительными и снотворным.

– Как ее голова?

– Рана большая, но не глубокая, – отзывается Уильям.

– Думаете, Люси… – Замолкаю, не в силах произнести вслух бред, что кипит в голове с самого утра.

– Невозможно. Мы все видели ее тело, – не глядя мне в глаза, шепчет Этьен. – Луна потеряла грань между сном и реальностью.

Я обхватываю руками шею. Воспоминания о том, как она душила меня, вызывают озноб.

– Такое случается часто? – тихо спрашиваю я. – Что, если именно она?..

Этьен резко поднимается с места:

– Нет. Я был с ней в ту ночь. – Темные глаза прожигают меня насквозь. – И если тебе не нужна помощь по искусствоведению, то я пойду.

Этьен Гойар не так часто выходит из себя. Но каждый раз он словно затишье перед смертельной бурей. Он хлопает дверью так сильно, что сотрясает стены.

– Он может ее покрывать? – тихо спрашиваю я.

Вспоминаю предостережения Шнайдера, чтобы я заперла дверь и никому не открывала. Он четко дал понять – даже Луне. Уильям молчит. Подходит ко мне вплотную и кладет ладонь на щеку, кончиками пальцев пробегая по коже.

– До знакомства с тобой я бы ответил твердо и не задумываясь: нет.

От его взгляда у меня перехватывает дыхание. Что-то очень темное, пугающее скрывается в недрах серых глаз.

– А сейчас я понимаю, что, скорее всего, ответ – да, – шепчет он мне в губы.