– Вы дадите антидот? – глухо спрашивает Уильям.

– Это тоже правильный вопрос!

В моей голове слишком много вопросов. Я начинаю сомневаться во всем, и это только усиливает мою панику.

– Подождите, – шепчу я и чувствую, как что-то теплое стекает по губе. – Вы отправляли ему угрозы, что со мной что-то случится? – На какой-то момент мне кажется: если произнесу это вслух, она рассмеется и скажет, что происходящее – шутка.

– Ответ положительный, – хмыкает Мак-Тоули. – Но соображай быстрее, малышка Ламботт. У тебя не так много времени, – говорит она и завораживающим тоном продолжает: – Я свела его с ума. Ты – это все, о чем он думал. Та самая мысль, с которой просыпался, засыпал и существовал. – Она с чувством превосходства смотрит на Маунтбеттена. – Или же я ошибаюсь?

Но он, к ее удивлению, молчит. Серые глаза вглядываются в мои. Не знаю, что именно он в них видит, но его полны глубокой боли и смятения.

– Мы выберемся, – тихо обещает он.

Мак-Тоули встает со стула и подходит ко мне вплотную. Она протягивает руку с платком и резким движением стирает кровь, что пошла из носа.

– Ты стала его наваждением и искуплением, – яростно шипит она, – и все это благодаря мне!

Сердце разбивается на миллион острых осколков. Я смотрю на Уильяма с немым вопросом: было ли все, что мы пережили, правдой? Или же мы куклы в руках талантливого кукловода?

– И да, спешу вас огорчить. Вы не выберетесь вместе. – Она хмыкает и поглядывает на Уильяма. – Знаю, о чем ты думаешь. Можешь сейчас убежать, позвать на помощь, но она умрет. Ты же поэтому остался? – Ее бровь приподнимается. – Прекрасно знаешь, что врачам нужно несколько часов, чтобы понять, какой яд был использован. – Джоан переводит дыхание и вновь, словно королева, садится на свой стул. – Перед тобой стоит выбор. Можешь спастись сам – дверь открыта, ты не привязан. Либо… – Она замолкает, прежде чем сбросить бомбу. – Ты можешь спасти ее.

– Как? – Простой вопрос, но в нем столько вибрирующих, рвущихся наружу эмоций.

Маленькой старушечьей рукой она достает из своей сумки пистолет. С виду тяжелый, с серебристой рукояткой.

– Там только одна пуля, – довольно скалясь, предупреждает она. – И если она окажется у меня во лбу, Селин умрет. – Мак-Тоули демонстративно переводит взгляд на меня. – Ты ведь помнишь, что названия яда и антидота хранятся лишь в моей голове?

– И что мне сделать? – прищурившись, спрашивает Маунтбеттен.

Театральная пауза. Ее глаза сверкают, когда она провозглашает приговор:

– Пустить себе пулю в лоб.

Он резко поднимает подбородок и пристально смотрит ей в лицо.