Эта мысль, точно раковая клетка, засела у нее в голове, неконтролируемо расползаясь во все стороны. Она все чаще думала о Дымке, по-настоящему думала о ней. Дымка уходила, да, но ведь и возвращалась – раз за разом, и на этом Талли теперь старалась сосредоточиться. Она знала, что это опасно – помнить только о хорошем, хотя было так много плохого, и все же не могла не задаваться вопросом: что, если она совершила ошибку? Так усердно ненавидела мать, так старательно стирала из памяти связанные с ней разочарования, что ни разу не задумалась, почему Дымка вновь и вновь возвращалась за ней.
Эта мысль, эта невысказанная надежда не помещалась в пыльных углах подсознания, все время норовила выскочить на свет из темноты.
В конце концов, бросив попытки сбежать от этой навязчивой идеи, Талли принялась целенаправленно ее обдумывать. И в итоге решила предпринять странное и опасное путешествие. Она взяла две недели отпуска, сказала всем, что едет отдыхать, собрала чемодан и села в самолет.
Меньше чем через восемь часов она оказалась на Бейнбридже, и сверкающий черный лимузин помчал ее к дому Райанов.
Она постояла несколько мгновений на подъездной дорожке, прислушиваясь к удаляющемуся шороху колес. Из-за дома доносился плеск волн, которые лениво облизывали усыпанный мелкой галькой пляж на заднем дворе. Похоже, сейчас прилив. Этим прекрасным летним вечером старый дом Райанов казался идиллической картинкой из альбома о счастливой жизни. На крыше карамельно блестела покрытая свежим слоем краски дранка, а белые оконные наличники ослепительно сияли на солнце. Двор буйно цвел, куда ни посмотри – везде вспышки ярких красок. Разбросанные повсюду игрушки и велосипеды напомнили Талли о прошлом, о тех давно ушедших днях, когда они были девчонками с улицы Светлячков. И велосипеды казались им коврами-самолетами, которые способны унести в другой мир.
Талли улыбнулась. Она много лет не вспоминала о лете 1974-го. О начале всего. Знакомство с Кейт перевернуло ее жизнь, и все потому, что они решились открыться друг другу, решились произнести: «Я хочу с тобой дружить».
Она подошла к двери по дорожке, исчерканной полосами сорной травы. Едва ступив на крыльцо, она уже слышала шум, доносящийся изнутри. Это ее ничуть не удивило. Если верить Кейт, вся первая половина 2003-го была кромешным хаосом. Вместо того чтобы потихоньку превращаться из ребенка в подростка, Мара очертя голову нырнула в омут переходного возраста. А близнецы из шумных и вездесущих малышей успели вырасти в еще более шумных и крушащих все на своем пути пятилеток. Казалось, каждый раз, когда Талли звонила, Кейт надо было кого-то куда-то везти.