Только теперь Джек уже не был в этом так уверен. Потому что, поразмыслив и проанализировав свои реакции, он пришел к выводу, что его заводит не слабость или услужливость. В конце концов, он никогда не сталкивался с тем, чтобы те, кто на самом деле ощущает себя приниженным и слабым, этому радовались. Он вспомнил отношение своей измученной жизнью матери к мужу: вечная озлобленность, обида, недовольство. Нет, Джека привлекали эта радость, этот энтузиазм, но не потому, что они подразумевали слабость, а потому, что подразумевали как раз противоположное: силу. Когда он видел женщин под тегом #хочутаксженой, то представлял знающих себе цену, полных достоинства и уверенных людей, которые могли побыть покорными в этот конкретный момент, могли спокойно пережить несколько минут объективации, и это их не травмировало. Другими словами, Джек видел в этих женщинах сильных личностей, тех, с кем он мог бы побыть самим собой, не причиняя им боли и не чувствуя себя виноватым за то, что навязывает им свои презренные потребности.

Но он не смог переубедить Элизабет, которая, когда он попытался ей это объяснить, посмотрела на него так, будто думала, что это всего лишь попытка навешать ей лапши на уши, рационализация низменных инстинктов. Он не смог доказать, что она все неправильно поняла, что она смотрит только на внешнюю сторону порно – молодые послушные тела, банальные акробатические позы – и не видит глубинного смысла.

– Ну, что бы там тебя ни заводило, – продолжала Кейт, – что бы там ни было такого, о чем ты даже сказать не можешь, надеюсь, Элизабет делает это для тебя.

У Джека вырвалось невольное «Ха!».

– Нет, – сказал он, качая головой, – такого не будет.

– Почему?

– Это просто не обсуждается.

– Так спроси ее! Разве ты сам не говорил, что она так любит приключения? Такая бесшабашная? Готова на что угодно?

– Ага, только оказалось, что не совсем.

И сейчас, глядя на покачивающуюся Донну в ее презервативном наряде, на танцпол, где люди терлись друг о друга ягодицами, на компании, непринужденно целующиеся вчетвером за столиками и по углам, на всю эту свободную, непринужденную и незамысловатую атмосферу вожделения, – как она контрастировала с теми ночами, которые Джек часто проводил в одиночестве на диване, или с теми моментами, когда он боязливо пытался соблазнить Элизабет, но в то же время не перегнуть палку, – он вдруг почувствовал себя идиотом. Рот наполнила горечь.

– Страсть Элизабет к приключениям, – сказал он, – проявляется только в определенных условиях. Например, ей надо, чтобы на работе выдался не слишком скучный или напряженный день, чтобы у нее не оставалось неотвеченных писем или невыполненных обязанностей по уходу за ребенком, а в идеале еще и чтобы вся посуда была вымыта и убрана, одежда выстирана, раковина и унитаз в ванной надраены до блеска и продезинфицированы, на кухонном полу не было ни единой крошки, на кровати лежало свежее белье, к тому же нужно за сутки, а иногда за двое предупредить, что было бы неплохо заняться сексом, чтобы Элизабет могла, как она говорит, «настроиться», и, если честно, довольно трудно не растерять всяческое желание в течение целых двух дней, пока делаешь уборку, ждешь и надеешься, поэтому обычно проще ни о чем не заговаривать и держать все при себе, пока не получится выделить двадцать минут времени, сесть за компьютер и, так сказать, позаботиться об этом.