Преподавателям оставалось только беспомощно кивать и ставить ему A – настолько их пугал этот новый фетиш. В конце концов, в эпоху деконструкции студентов-философов учат видеть кирпичи, из которых составлен мир, и дробить их на мелкие кусочки. Что произойдет с текстом, если убрать из него логическую последовательность? Что произойдет с нарративом, если убрать причинно-следственную связь и линейное время? Что произойдет с искусством, если убрать сюжет? Что произойдет с фотографией, если убрать фотоаппарат? Что произойдет с миром, если убрать объективную истину? Вот чем Джек занимался. Вот кем он был.

Чтобы наглядно продемонстрировать эту позицию, показать, насколько независимым он себя считает, отразить свою жизненную философию на собственном теле в материальном, физическом виде, молодой Джек Бейкер решил сделать татуировку. Большую и эпатажную. Друзья сказали, что он еще пожалеет. Они убеждали его отказаться от такой большой и такой эпатажной татуировки. Он ответил, что никогда не станет тем, кто пожалел бы об этом. «Если я когда-нибудь пожалею, – сказал он, – значит, я уже больше не я». Он считал, что такая татуировка может быть по вкусу только молодому, дерзкому и оригинальному человеку. Если же она перестанет ему нравиться, это будет означать, что он больше не молод, не дерзок и не оригинален, а значит, по сути, это больше не он. Это будет означать, что он превратился в того, кого молодой Джек возненавидел бы. Так что татуировка была намеренным вызовом, брошенным в будущее. Он нарывался на ссору с тем другим человеком, с тем ужасным повзрослевшим Джеком, которым когда-нибудь мог стать молодой Джек.

Татуировка была огромная. Яркая, эксцентричная, агрессивно неуместная: извилистый цветастый лабиринт органических форм, расходящихся кругами и накладывающихся друг на друга, как будто кустарник с какой-то другой планеты пустил корни у Джека в позвоночнике и разросся по спине и рукам, окутывая его своими неоновыми побегами. Джеку очень нравилась эта татуировка. Люди постоянно спрашивали о ней. Им было интересно, что она значит. Он говорил, что она ничего не значит. По крайней мере, в традиционном понимании. Единственный смысл этой очень странной татуировки заключался в том, чтобы показать, что Джек из тех людей, которые могут себе это позволить.

А потом прошло много лет.

Джек добился успехов в академической сфере. Он встретил женщину, и оказалось, что они похожи в том, как сильно отличаются от других. Он влюбился в нее. Получил диплом. Устроился на работу, где ему платили меньше, чем, по его мнению, он заслуживал, хотя лучшей работы он найти не мог. Немного набрал вес. Потом еще немного. Коротко подстригся, когда волосы на висках начали седеть. Стал отцом и с удовольствием наблюдал за сыном: сначала за тем, как тот в младенческом возрасте учится переворачиваться, потом – как выговаривает отдельные слова, потом – как ходит на занятия по акробатике, гимнастике и даже балету. Джек никогда бы не поверил, что ему могут нравиться занятия балетом, но, если его ребенок хочет стать танцором, кто такой Джек, чтобы с ним спорить? Он и не представлял, сколько банальных, пошлых вещей вдруг покажутся ему совершенно очаровательными. Например, катать коляску по торговому центру на манер гоночной машины и изображать рокот двигателя под хихиканье сына. Или вдвоем исполнять неловкие пируэты в гостиной. Или субботними вечерами сидеть дома и смотреть популярные ситкомы.