Паппина и Луиджи взяли Антонио к себе до возвращения Энцы домой. Душа ее была спокойна – Энца знала, что сын будет счастлив с друзьями, которые стали для него почти что братьями.

Энца, не отрывая глаз от страницы, поплотнее запахнула синюю шерстяную шаль. Чиро нравилось наблюдать за Энцей, когда та читала. Казалось, что она полностью поглощена книгой, а внешний мир перестает для нее существовать.

– Ты на меня глазеешь, – сказала Энца, не поднимая взгляд.

– Скажи, когда ты читаешь, ты представляешь Рудольфа Валентино?

– Нет.

– Джона Гилберта?[96]

– Нет.

– А тогда кого?

Энца отложила книгу:

– Если тебе так необходимо знать, то, читая про красивого мужчину, я представляю тебя.

– Тогда почему бы тебе не бросить читать и не отправиться со мной в купе?

Чиро тихо закрыл дверь и присоединился к Энце на полке. Благоговение их первой брачной ночи давно ушло, оно было вытеснено близостью, пришедшей с годами. Они знали друг о друге все, и каждая раскрытая за это время тайна только приближала их друг к другу.

Целуя жену, Чиро вспомнил, как они ехали из Нью-Йорка на поезде сразу после свадьбы, и это воспоминание на какое-то мгновение вернуло спокойствие его душе – впервые с тех пор, как он покинул больницу. Но тут же напомнила о себе тупая боль в желудке, а вместе с ней пришло чувство обреченности. Но Чиро решительно отодвинул и боль, и обреченность, он целовал жену и любил ее, как много лет назад.

5 Конная повозка Un Giro in Carrozza

5

Конная повозка

Un Giro in Carrozza

Колин Чапин встретил Чиро и Энцу на платформе Центрального вокзала. Его волосы совсем поседели, костюмы он носил теперь с Сэвил-роу[97], но улыбка была открытой, как всегда. Он весь был словно высечен из цельного белого камня. Колин стал генеральным директором Метрополитен-опера и занимался ангажементами солистов и прибыльными совместными проектами с оперными компаниями по всему миру. Колин и Лаура были на вершине нью-йоркского общества, но Энца не догадалась бы об этом, когда бросилась обнимать Чапина на вокзале. Для нее он по-прежнему был простым бухгалтером, как при первой встрече.

Колин взял их сумки и отвел гостей к своему автомобилю, роскошному, сделанному на заказ «паккарду», темно-синему с бордовым. Автомобиль свернул на Пятую авеню, затем – на Семьдесят девятую улицу, и Энца увидела Лауру, которая ждала их на ступеньках величественного жилого дома. Колин подкатил к подъезду, Энца выскочила из машины и бросилась к лучшей подруге.

– Осень в Нью-Йорке, – сказала Лаура.