Генри был достаточно крупным младенцем, он весил шесть фунтов, но в легких скопилась жидкость. Доктор откачал ее, и легкие ребенка ожили, вскоре они уже работали в полную силу. Колину казалось, что малыш поправляется с каждым часом.

На рассвете доктор осмотрел ребенка и сказал, что худшее позади. Они лишь подержат малыша несколько дней, чтобы убедиться, что он достаточно окреп. Чиро остался с ребенком, а Колин помчался к жене. Больница была совсем близко от дома, но он остановился у поста дежурной сестры, чтобы позвонить. Энца разбудила Лауру, чтобы сообщить хорошую новость. Снова были слезы, но теперь от радости. Энца убрала четки в карман жакета, еще раз убедившись в истинности своей веры.

Корабль отплывал из порта Нижнего Манхэттена в тот же день, ближе к вечеру.

Чиро думал, не отложить ли путешествие, но маленький Генри поправлялся, и он чувствовал, что должен ехать.

Всю ночь Чиро наблюдал за малышом, смотрел, как сестры и сиделки заботятся о младенце, лежащем в своей крошечной, хорошо освещенной палатке из кисеи. Глядел, как Колин, вновь молодой отец, беспокоится о сыне, и думал, что жизнь не может быть такой несправедливой.

В середине дня Чиро и Энца стояли на Пятой авеню и прощались.

– Спи хорошенько на корабле. Дыши свежим воздухом и ешь как следует. Пообещай мне, что будешь есть! – умоляла Энца.

– А еще курить и пить виски, – засмеялся Чиро.

– Можешь делать что угодно, но не смей танцевать с красотками!

– Но они такие забавные, – поддразнил он, обняв ее еще крепче.

– Пожалуйста, запомни каждую мелочь в доме моих родителей. Навести могилу Стеллы и поцелуй от меня голубого ангела. Сделаешь?

– Конечно.

– И посмотришь на Пиццо Камино? Я забыла его и хочу, чтобы ты увидел его за меня.

– Я буду в Скильпарио твоими ушами, глазами и твоим сердцем. Позаботься о Лауре, ты нужна ей. Помоги ей подготовить детскую и ухаживать за ребенком. И не беспокойся. Ты же знаешь, что наши горы – истинное чудо.

Почти все путешествие Чиро провел в шезлонге на палубе второго класса. Слыша гудки встречных кораблей, он вспоминал, как кидал уголь в чреве парохода «Вирджиния». Вспоминал, как встретил Луиджи и как после недели в кочегарке кожа оставалась серой от угольной пыли, сколько бы он ее ни тер.

И вот теперь он гораздо старше и путешествует как вполне состоятельный человек. Да, он плыл не в первом классе, где пассажиров всячески баловали, но каюта была удобной, а иллюминатор заметно выше ватерлинии. Укладываясь спать в первый вечер, Чиро улыбался про себя: еще ни разу не плавал он через океан выше ватерлинии.