Мама, папа клянется, что ты в порядке. Но тогда почему ты до сих пор не вернулась домой, если с тобой реально все в порядке?

Мама, если ты реально навещаешь нашу тетю во Франции, как утверждает папа, тогда пришли мне открытку, так как, по-моему, папа врет. А еще я отправила тебе уже сто сообщений. Почему ты не отвечаешь?

Мама, если ты реально навещаешь нашу тетю во Франции, как утверждает папа, тогда пришли мне открытку, так как, по-моему, папа врет. А еще я отправила тебе уже сто сообщений. Почему ты не отвечаешь?

Мамочка, я в чем-то провинилась?

Мамочка, я в чем-то провинилась?

И тут я слетаю с катушек. Я склоняюсь над клавиатурой, рискуя залить ее слезами и вывести из строя компьютер Альберто, но мне наплевать. Я представляю, как Мерит печатает этот текст на своем лэптопе, а свет от экрана падает ей на лицо.

Я уже и не припомню, когда она в последний раз называла меня мамочкой, но хорошо помню, как она впервые назвала меня мамой. Когда Мерит была в четвертом классе, я однажды забирала ее после школы вместе с подругой, которую дочь пригласила к нам в гости. До того раза Мерит всегда брала меня за руку на пешеходном переходе, словно боялась самостоятельно перейти улицу. Но в тот день, когда я взяла Мерит за руку на парковке, дочь смущенно отдернула руку со словами: «Мама, я уже не ребенок».

Но вот только в реальной жизни все обстоит по-другому. Она останется для меня ребенком, даже тогда, когда у нее будут свои дети. Я никогда не перестану печься о ее безопасности. Хотя я не могу этого делать, находясь на другом конце света.

В последнем письме от Мерит вообще не было текста. Только отсканированная фотография нас вдвоем. Я даже не знаю, где Мерит ее откопала – скорее всего, в каком-нибудь альбоме в коробке на чердаке. На фото Мерит, которой, должно быть, годика два, не больше, стоит возле меня на пляже. Дочь смотрит на небо, в руках у нее морская звезда. «Она что, упала?» – спросила Мерит за секунду до того, как Брайан сделал фото. Помню, как ощутила тогда мамино присутствие где-то рядом, и если внимательно присмотреться к снимку, то можно увидеть в небе гало, немного напоминающее привидение.

Не исключено, что Мерит оказалась права насчет морской звезды. Тогда я была готова положить к ногам дочери и небо, и землю. Впрочем, я и сейчас готова.

И вот наконец, сделав глубокий вдох, я открываю сообщения от Брайана – от старых до самых свежих.

Ты где?

Ты где?

Дон, я серьезно.

Дон, я серьезно.

Возможно, ты считаешь достаточным послать мне какую-то загадочную хрень собачью насчет того, что ты в порядке, но нуждаешься в личном пространстве и времени и так далее. Тем не менее, Дон, если честно, все это теперь касается не только лично тебя.