– Дорогой, я на тысячу процентов уверена, Уайетт даже не знает, что я жива.

– К чему пустые слова? Быть может, он сейчас в своей пирамиде или Бог его знает где тоже разыскивает тебя в Интернете?

– Я и не подозревала, что тебе известно его имя.

Поколебавшись, Брайан говорит:

– Я обнаружил его письма в доме твоей матери среди рекламных проспектов и прочей макулатуры. Конечно, мне следовало отдать тебе письма. Но к тому времени я уже успел тебя полюбить. А ты вроде бы полюбила меня. Дон, я физик. Я знаю, что́ именно приводит вещи в движение. Да, ты вернулась в Бостон из-за своей матери, но при всем при том невозможно сделать столь стремительный рывок вперед при отсутствии движущей силы.

Сейчас я отдала бы все что угодно, лишь бы убрать страдальческие нотки в голосе мужа.

– Брайан, я хотела тебя. И выбрала тебя.

– В то время – да. А сейчас?

Я прикусываю язык, хотя очень хочется сказать: «Ты первым решил, что не хочешь меня». Но это не борьба за лидерство. Не око за око. Просто два человека, содрав обшивку, вдруг обнаруживают, что прочная стена, которую они надеялись увидеть, рушится прямо на глазах.

– Разве ты не считаешь наш брак счастливым?

– Как можно считать брак счастливым, если один из супругов в этом сомневается? – отвечает Брайан.

Интересно, он имеет в виду себя или меня?

– Естественно, у меня была какая-то жизнь до встречи с тобой. Чего я никогда не скрывала.

– Я тебя и не просил. Но моя жена недавно сказала, что замалчивать проблему так же плохо, как выставлять ее напоказ.

У меня горят щеки.

– Ты действительно считаешь, что я тебя не люблю? После пятнадцати лет совместной жизни?!

Брайан долго молчит. Я буквально вижу, как бродят в голове его мысли.

– После пятнадцати лет любовь – это не просто чувство. Это выбор.

Ночью я, естественно, не сомкнула глаз, а рано утром, выбрав трусливую тактику, уезжаю к Вин задолго до того, как проснется Брайан. Дверь открывает Феликс. Вид у него такой же измученный, как и у меня.