Уайетт начинает рассказывать о том, как раскапывали саркофаги, и Аня заглядывает в погребальную шахту, к краю которой по-прежнему прикреплена ведущая вниз веревочная лестница.

– Пошли, я тебе покажу, – предлагает Уайетт.

– Ой, я не могу…

– Ну разве тебе не хочется хоть раз в жизни почувствовать себя Индианой Джонсом? Я тебя сзади подстрахую. – Положив ей руку на талию, Уайетт просит Альберто проверить, хорошо ли закреплена лестница, после чего поворачивается ко мне. – Дон, ты спустишься первой с фонарем и докажешь Ане, что лестница ее выдержит.

Данное заявление можно истолковать по-разному. Я овца на заклание. Я должна делать то, что велено. Я тяжелее тонкой, как тростинка, Ани, поэтому, если лестница выдержит мой вес, она само собой выдержит и ее. Надев налобный фонарь, я ставлю ногу на первую ступеньку и неожиданно понимаю, чьи именно ботинки на мне надеты.

Твою мать!

Я осторожно ползу вниз по лестнице прямо в раскаленную глотку гробницы и, включив фонарь, направляю его наверх, чтобы обеспечить Ане безопасный спуск в шахту. Я совершенно уверена, что Аня специально заехала пяткой в стену, чтобы окатить меня каменным дождем. Но я не сдаюсь, и расстояние между мной и Аней неуклонно сокращается.

К тому времени, как Уайетт спускается, я уже в погребальной камере. Теперь, когда камера полностью раскопана, смотреть особенно не на что. Он начинает рассказывать Ане, как здесь все было, когда он откатил закрывавшие вход известняковые блоки. На секунду забыв, где нахожусь, я даю словам Уайетта улечься и мысленно заполняю пробелы деталями, которые он опускает: то, как я, прижавшись к нему, заглядывала в погребальную камеру через его плечо; то, как он, обнаружив в саркофаге «Книгу двух путей», закружил меня в часовне гробницы. Я перебираю в памяти эти подробности, смакуя их.

Поскольку Альберто остается наверху – дополнительная страховка на случай, если веревочная лестница волшебным образом сорвется с креплений и мы окажемся заживо похороненными под землей, – Уайетт предлагает себя в качестве фотографа. Подождав, пока Аня встанет в позу и улыбнется, он делает несколько снимков. Аня забирает у него телефон и прокручивает фото.

– Давай еще раз. Свет падает не под тем углом, – говорит она, глядя на меня в упор.

Уайетт поворачивается ко мне и смущенно откашливается, явно собираясь что-то сказать.

Я направляю свет фонаря прямо Ане в лицо.

– Ой! Прошу прощения, – на голубом глазу заявляю я.

Когда Уайетту наконец удается сделать удачное фото, Аня протягивает телефон мне:

– А теперь сфотографируйте нас вдвоем.