Уайетт встает рядом с Аней там, где в свое время стояли канопы. Обнимает ее за плечи. И когда я начинаю снимать, Аня вдруг поворачивается и целует Уайетта в щеку.

Я возвращаю Ане телефон, втайне надеясь, что случайно обрезала на фото головы.

– А сколько всего гробниц в некрополе? – спрашивает Аня.

– Тридцать девять, – отвечает Уайетт. – Наша сороковая.

– И они все похожи на эту?

– В принципе, да. Хотя в некоторых не одна погребальная камера, а несколько. Для жены и для мужа.

– Как удобно. – Аня дотрагивается до стены погребальной камеры. – Интересно, а сколько рабов понадобилось, чтобы соорудить некрополь? Думаю, не меньше, чем для возведения пирамид.

– Невероятно, но факт. Некрополь действительно сооружало ровно такое же число рабов. – Я вызывающе складываю руки на груди. – Ноль. Не сомневаюсь, ваш дедушка говорил вам об этом. Пирамиды строили рабочие, которые получали за это деньги и платили налоги. Нет никаких свидетельств того, что на постройке пирамид были заняты иноземные пленники. Кроме того, пирамиды представляли собой вершину инженерной мысли: все углы были выстроены так, чтобы указывать на камень Бенбен – центр поклонения в священном городе Гелиополе. Чтобы достичь подобного совершенства, требовался настоящий мастер своего дела. Позвольте полюбопытствовать: вы именно поэтому подцепили Уайетта?

– Дон… – предостерегающе начал Уайетт.

– Ой! Я дико извиняюсь. Я хотела сказать доктора Армстронга. – С этими словами я поворачиваюсь к Уайетту. – Держи сам свой чертов фонарь!

Я сую ему в руки головной фонарь и, взобравшись по веревочной лестнице, пулей вылетаю из гробницы, чтобы никто не видел, как я теряю самообладание.

Я вихрем несусь в вади – только ветер свистит в ушах – и слышу, как Уайетт выкрикивает мое имя, лишь тогда, когда он оказывается совсем рядом. Он сильнее и проворнее; убежать от него невозможно, да и бежать-то здесь особо некуда. Поэтому, когда он хватает меня за руку, я останавливаюсь.

– Почему ты ничего не сказал? – спрашиваю я.

– Я думал, ты знаешь. – Отпустив мою руку, Уайетт делает шаг назад. – Ты слышала ее имя.

– Ну, я считала, что она – это он.

– А какая, собственно, разница? – парирует Уайетт. – Ты ведь замужем.

– Я в курсе, – огрызаюсь я.