– Нет, не в порядке. – Я едва дышу, будто только сейчас увидела обломки своей жизни, которыми намертво придавлена.

– Но обязательно будет, – заявляет Уайетт, и я, наверное, впервые за время нашего знакомства благодарна ему за непрошибаемую самонадеянность.

– А что, если врачи ошибаются? – шепчу я. – Что, если я закрою глаза и больше не проснусь?

– Ты не должна умереть, – очень сурово говорит Уайетт. – И точка.

В ответ я лишь слабо улыбаюсь:

– А знаешь, если дело дойдет до этого, полагаю, ты сумеешь заключить сделку с самим Осирисом.

– Раз уж ты боишься закрыть глаза, я не дам тебе спать. И раз уж ты не веришь здешним докторам, я найду сотню других, которые сумеют тебя убедить. – На лице Уайетта появляется печальная ухмылка. – А кроме того, ты должна жить, хотя бы ради моей безопасности. Если ты умрешь под моим присмотром, твой муж непременно меня убьет.

– Жаль, что вам пришлось встретиться при подобных обстоятельствах.

– Даже если не брать в расчет твою гематому, трудно представить себе сценарий с более элегантным разрешением подобной ситуации, – произносит Уайетт и, замявшись, добавляет: – Поверить не могу, что это говорю, но лично я не отступился бы от тебя ни за какие коврижки.

Я не знаю, как донести до Уайетта простую мысль: Брайан уехал домой не потому, что совсем не переживает за меня, а именно потому, что слишком сильно переживает.

А если бы они поменялись местами, согласился бы Уайетт отойти в сторону, чтобы дать мне свободу выбора?

Уайетт кладет мою руку себе на сердце; оно бьется ровно и сильно.

– Как думаешь, кто-нибудь когда-нибудь занимался любовью на больничной койке? – задумчиво произносит он.

Я с трудом сдерживаю смех:

– Наверное, если ты находишься в больнице, то по определению слишком слаб для таких дел.

– Что они могут знать? – Рука Уайетта обвивает мою талию. – Похоже, это местечко создано прямо для меня. Нас с тобой как будто вырубили из одного куска известняка. – (Я вспоминаю статую Рамсеса II в Луксоре, где меньшая по масштабу фигура его жены Нефертари высечена между ног колосса из того же камня.) – Но только когда нам построят храм, твоя статуя будет одного размера с моей.

– И как тебе удается читать мои мысли?

– Я, может, целых пятнадцать лет пытаюсь залезть к тебе в голову. – Он нежно берет мою руку. – Знаешь, я все время представлял, как получаю от тебя письмо, где ты жалуешься, что очень несчастна.

– У тебя что, были подобные фантазии?

– Эта одна из самых навязчивых. Я безумно мечтал о таком письме, а когда понимал, что все это пустые мечтания, целиком уходил в работу.