– Он кажется сложным человеком.

– Я знаю к нему подход, – с улыбкой сказала она. – Я ведь здесь, в Египте, верно?

Я улыбнулась в ответ. Я полностью понимала Исадору. Бóльшую часть своей жизни я училась управлять людьми, которые за меня отвечают.

Я вернулась к своим наброскам, и с каждой минутой, деталь за деталью, рисунки оживали. Я работала уверенно, линии получались ровными – заслуга моего преподавателя рисования.

Этот момент всегда приводил меня в восторг: медленное создание чего-то совершенно нового. Вот почему я чувствовала такую близость к храму, к искусству на древних стенах. Искусство должно пережить своего создателя. Рисуя, я пыталась представить себе художников, которые трудились на жаре, кропотливо раскрашивая каждый лепесток цветка и каждое лицо.

Я восхищалась их самоотверженностью. Была в восторге от их таланта. Я не хотела, чтобы артефакты пересекали границу Египта и навсегда исчезали.

Мои наброски были жалким подобием, но я вполне гордилась тем, что вообще смогла запечатлеть что-то настолько прекрасное. Закончив первую картину, я встала, разминая затекшие ноги.

– По-моему, прекрасно, – сказала Исадора. Должно быть, она заметила, как я придирчиво рассматриваю каждую деталь. – Гораздо лучше, чем получилось бы у меня. Мои рисунки – все равно что мазня младенца, который случайно нашел кисточку для рисования. – Она встала и потянулась. – Я думаю, мне стоит вернуться в лагерь, раз ты справляешься в одиночку.

Она шагнула к выходу, но затем остановилась и обернулась через плечо.

– Инес.

– Да?

– Я могу узнать, почему дядя так торопит тебя. Возможно, он думает, что команда вот-вот совершит важное открытие.

У меня пересохло во рту, и я мысленно отругала себя за собственную глупость. Насколько я знала, не все в команде знали о поисках Клеопатры. Вот почему я не хотела рассказывать Исадоре о магии, которая передалась мне.

– Может быть.

Девушка махнула рукой на прощанье и ушла.

Я вернулась к своей работе, хотя вздрагивала при малейшем звуке, ожидая, что из темноты выйдет моя мать. Но никто не появился, пока я рисовала остальную часть портика. Наверное, все усердно трудились, откапывая еще один вход. Или то, что они считали входом в новый зал под Киоском Траяна.

Если Уит сдержал свое слово, значит, они искали не в том месте. Это навело меня на другую мысль. Возможно, был способ помешать моему дяде найти гробницу Клеопатры. Я могла бы направить их в неверном направлении…

– Вот вы где.

Я вздрогнула и едва удержалась, чтобы не скользнуть кистью по всей странице.

Уит подошел ближе, держа зажженную сандалию в своих грубых руках.