Я снова прокашлялась.

– У меня тоже кое-что для тебя есть

– Да?

Не глядя ему в глаза, я наклонилась, подняла свою сумку и порылась в ней. Вытащила альбом для рисования и пролистала до середины. Один лист был аккуратно вырван, и на нем был набросок Уитфорда Хейза. Но не тот, который я нарисовала в «Гроппи» несколько недель назад. На этом рисунке Уит был изображен таким, каким я его всегда помнила. С прямым взглядом, эмоциями, скрытыми под поверхностью.

Я молча протянула ему рисунок.

Уит вытер руки о штаны и осторожно взял его у меня. Посмотрел мне в глаза. Его рот открылся и тут же закрылся. Как будто он не мог заставить себя выразить свои мысли.

– Спасибо, – хрипло пробормотал Уит. – Но вы его не подписали.

– Ой, – воскликнула я. – Я и забыла. У тебя есть ручка или карандаш?

Уит рассеянно кивнул, все еще не отрывая взгляда от рисунка.

– В кармане пиджака.

Я подошла к месту, где он его бросил, и порылась в карманах. Внутри было много всякой всячины. Перья для ручек, носовой платок, египетские монеты, складной нож. Уитфорд Хейз был готов ко всему.

Я продолжала рыться.

– Зачем тебе спички?

– На случай, если понадобится что-нибудь взорвать.

Усмехнувшись, я продолжила поиски. Мои пальцы наткнулись на что-то маленькое и гладкое. Охваченная любопытством, я вытащила предмет и с удивлением узнала пуговицу. Я потеряла ее на причале в свой первый день в Египте.

В день, когда я впервые встретила Уита.

Я молча показала ему пуговицу.

– Почему она у тебя?

Уит поднял взгляд и замер. Его лицо залил румянец.

– Я искала ее, – сказала я, нарушив тишину, когда стало ясно, что ответа от него не дождешься. – Зачем ты ее взял?