– Я пил только для того, чтобы забыться, – сказал он после паузы. – Но я больше не могу бежать. Оставьте ее у себя и пейте. Это поможет заснуть, Оливера. – Он отвернулся прежде, чем я успела ответить. Мне так много хотелось сказать. Но я прикусила язык и снова рухнула в постель. Бренди успокоил меня настолько, что я смогла логически осмыслить ситуацию. Почта добиралась из Южной Америки в Африку несколько недель. Должно быть, тетя написала оба письма подряд. Наверняка Эльвира уже была дома и в безопасности.

Но почему тогда Tía Лорена не написала еще одно письмо?

Возможно, оно просто еще не пришло. Возможно, к тому времени, когда мы прибудем в «Шепердс», меня будет ждать другое письмо.

Эта мысль заметно приободрила меня.

Пришел Карим, чтобы помочь мне с вещами, и когда я вышла из своей комнаты – возможно, в последний раз, то увидела, как Уит помогает моему дяде с багажом. Он оглянулся, такой же всклокоченный, как и я, и пристально всмотрелся мне в лицо. Его взгляд скользнул от моих усталых глаз к опущенным уголкам рта, брови сошлись на переносице. Мой дядя, стоявший у Киоска Траяна, окликнул его, Уит отвернулся и продолжил работать.

Я попрощалась с командой, Абдуллой и даже с мистером Финкаслом, чье грубоватое поведение укрепило мою первоначальную неприязнь к этому человеку. Исадора удивила меня, крепко обняв.

– Помни, что нельзя быть такой доверчивой, – прошептала она. – Я не всегда буду рядом, чтобы научить тебя стрелять. Ты ведь помнишь, как это делается, не так ли?

– Я вряд ли забуду этот урок, – сухо сказала я.

– Напиши мне, – сказала Исадора. – Ты знаешь, где меня найти.

Я пообещала ей, что так и сделаю. Прежде чем кто-либо успел меня окликнуть, я бросилась к храму Исиды, раскидывая ботинками горячий песок. Внутри храма все выглядело по-прежнему, хотя все внутри меня сжалось. Это был мой последний шанс увидеть место последнего упокоения Клеопатры, прежде чем о нем узнает весь остальной мир. Этот момент был лишь для нас двоих, вкус роз у меня во рту, магия, бушующая под кожей.

Когда я наконец добралась до погребальной камеры, уголки глаз защипало от слез. Предметы и артефакты отливали золотом в мягком свете свечи. Я не хотела забыть ни одной детали и, самое главное, не хотела забыть, каково это – найти ее.

Я была рада, что ее похоронили с семьей. Что все, что было приготовлено для ее перехода в подземный мир, будет учтено и записано. Спустя годы тщательные записи Абдуллы станут руководством для тех, кто изучает ее последние минуты на земле. Спустя некоторое время я заставила себя отвернуться от саркофага Клеопатры. Мой взгляд задержался на сокровищнице, и я пожалела, что не могу вернуть кольцо на прежнее место.