– Ты офигенно красивая, – произносит одними губами, но его голос громко звенит в голове. – Я представлял это с первого дня, как ты заткнула меня и назвала мерзавцем.

– Извращенец, – сдавленно смеюсь я, потому что не могу оторвать от него взгляд. – Это когда ты украл мои рисунки?

– О да-а-а, – тянет он, и его голос так сексуально вибрирует. Аж где-то у меня за ребрами, что отдает в низ живота. – Я бы сжег к херам твой скетчбук вместе с Иванушкой, если бы там не было тех автопортретов.

И я только хочу возразить, что на них могла быть не я, что это мог быть собирательный образ, а Ник не дает вставить и слово.

– Но реальная ты гораздо круче.

– Насколько? – провоцирую я.

– Бесконечно.

Я дергаю Ника за воротник темной футболки, наплевав на то, что он умеет профессионально лить в уши. Мне сейчас необходимо одно – срочно раздеть его.

Сдергиваю с Ника верх, чтобы под ладонями было больше горячей кожи. Врезаюсь губами в его губы, целую со злостью, потому что он никуда не спешит. Потому что добился, гаденыш, своего, потому что заклеймил меня, и теперь я всегда буду ощущать его вместе с чернилами под кожей.

– Осторожнее, – оторвавшись от меня, как раз напоминает о татуировке, с которой наполовину сползла пленка. – Надо обработать.

– Потом! – дергаю его за пояс брюк, пытаясь расстегнуть пуговицу, но пальцы не слушаются, а ноги скользят. Приходится ухватиться одной рукой за Голицына, а второй упереться в стену рядом.

Да уж, я грациозна, как подбитая лань.

Ник мотает головой, пряча усмешку, которую хочется сгрызть с его губ. Переступает бортик ванны, демонстративно стягивает штаны вниз, оставаясь только в темно-серых боксерах, через которые отчетливо просматривается возбужденный член. Я забываю вовремя отвести взгляд. Не сразу берусь за протянутую Ником руку.

– Если мы не переместимся отсюда, ты убьешь нас обоих, Санта-Анна. Хотя я с удовольствием бы остался и воплотил одну из моих самых грязных фантазий, но… не сегодня, пожалуй. Руку, Ань, – напоминает он.

Бездумно киваю, прежде чем вложить свою ладонь и позволить Нику подхватить меня за талию. И вот мы снова крепко переплелись руками-ногами, и он несет меня к себе в спальню. Ту самую, где у меня уже было с ним «в первый раз», пусть и не зашло слишком далеко. И, к моему удивлению, оказавшись там, он не швыряет меня на кровать с криками, что осчастливит мою мурку своим прибором. Совсем нет, хотя я бы не удивилась и, наверное, даже посмеялась.

Ник выглядит предельно серьезным. Он садится на край постели в сером полумраке пасмурного дня. Вместе со мной. Я остаюсь у него на коленях, пока сквозняк из приоткрытого окна холодит кожу под влажным бельем. Он тянется ко мне первый, будто у него больше нет сил меня не целовать. Почти невесомо проходится по моим губам своим дыханием. Легко прижимается к ним ртом.