Ник говорит так, будто я ему в тягость, и это последняя вещь, которой он бы хотел заниматься в своей жизни, но обнимает только крепче. Блефует. Заносит меня в квартиру, ловко справившись с замком. Затем в ванную комнату, где, отодвинув шторку, ставит прямо в чугунную ванну на вычурных ножках, потому что у него нет уже привычной мне душевой кабинки.

– Нет-нет, – не отпускаю его, растягивая майку, которую крепко сжимаю пальцами.

– Ань, – говорит серьезнее, будто он тут папочка. – Тебе нужно согреться, чтобы не заболеть.

– Ага, – киваю я и резко кручу кран, чтобы нас обоих обдало… – А-а-а!!!

Ледяной водой.

– Х-холодно, очень х-холодно… – У меня зуб на зуб не попадает, но я лишь сильнее держусь за Голицына, который, выругавшись, потому что окончательно промок, забирается следом за мной в ванну. И, включив почти кипяток, тут же ловит, когда я решаю убиться, поскользнувшись.

Подставляю лицо напору горячей воды, пока Ник выбрасывает за борт свою кожаную куртку, снятую с моих плеч. Блаженство. Самое настоящее. Даже то, как тяжелеет и сползает вниз моя юбка, как опять промокает белье, затекает в глаза вода.

– Надо быть аккуратнее, – улыбаясь, бормочу я, когда крепкие руки сильнее сдавливают мою талию. – А то оба можем стать святыми, свернув себе тут шею.

– Не-а, – раздается в ответ откровенный шепот. – Я попаду в ад… за мысли о том, что хочу сделать с тобой.

Я распахиваю глаза и с ходу проваливаюсь в черную бездну его широченных зрачков. Становится не до смеха. Мы теперь дышим по очереди. Будто друг другом. Быстрее. А потом напряжение достигает предела, и происходит короткое замыкание – Ник толкает меня к холодной кафельной плитке на стене и одним движением руки отводит душевую лейку в сторону.

– Ты сама напросилась, – не пойму, ругается на меня, угрожает или…

Да мне, собственно, становится все равно, когда он с силой и под треск ткани стягивает рукава топа по моим плечам и опускается передо мной на колени.

Он высвобождает мои руки, оставляя дорожку обжигающих поцелуев под грудью и ниже. Не отрывает языка от моей кожи, слизывает влагу. Кусает над пупком, и я до боли втягиваю живот, потому что теряюсь в этих касаниях. Ощущений слишком много, они затуманивают разум. Я смотрю на Ника сверху вниз, пока он, не глядя, расстегивает юбку у меня за спиной и освобождает меня от тяжелого куска ткани.

Порочно красивый. Развращающий мысли. С бесстыжими губами, которыми обычно выдает все свои непотребства. Он не спеша стаскивает мою юбку к ногам, помогает переступить ее, крепко удерживая за бедра. Не стесняясь трогать их, вдавливать пальцы и гладить, чтобы я крепче сводила колени.