– Ты единственный человек, которому я когда-либо рассказывала всю эту историю, не считая моего психотерапевта.

– Спасибо, что доверяешь мне.

– Я никогда не хотела, чтобы кто-то еще узнал об этом. Отказываюсь снова становиться жертвой. То, что я говорю об этом, делает меня как раз такой.

– Я не согласен… но понимаю.

Так ли нужно говорить?

Она проводит большим пальцем по моей нижней губе взад-вперед.

– Спасибо, что выслушал.

– Конечно. Кэм… обращайся в любое время.

Она кивает и снова мягко улыбается, когда я пересаживаюсь рядом с ней, чтобы она могла прижаться ко мне. Мы сидим так какое-то время, ее голова лежит на сгибе моей руки, а наши пальцы переплетены. Мы погружаемся в тишину, которая стала новой нормой, которую я еще не совсем понимаю, но знаю, что она мне нравится.

Эта женщина вошла в мою жизнь – жизнь, которую я так долго посвящал гонкам и самому себе, – и заставила меня забыть обо всем остальном. Она заставила меня с нетерпением ждать чего-то еще, кроме гонок. Ее. Конечно, я и раньше встречался с девушками направо и налево, но никогда у меня не было той, кому хочется позвонить, рассказать что-нибудь.

Черт.

Она забралась мне под кожу.

А потом заставила переживать о ней. И теперь это.

Я думал, что мне будет лучше знать правду.

Но, честно говоря, так еще хуже.

Ведь теперь я знаю, что где-то рядом бродит этот безымянный, безликий ублюдок, которого я не могу избить, заставить заплатить за то, что он с ней сделал.

А беспомощность не идет ни одному мужчине.