Поднимаюсь на ноги, не глядя на Кэллума, и направляюсь к особняку, заглядывая в дисплей. Каждый шаг в такт удара сердца.

Он идет за мной, и в какой-то момент я чувствую его руку на своем плече – тяжелую, властную.

– Не трогай меня! – истошно воплю я, отталкивая его руку с такой силой, что он отступает. В моем голосе столько яда, что я сама себя не узнаю.

Иду дальше. Одна. К последнему испытанию. К концу всего.

Я убью его. Убью.

Дверь в последнюю комнату для испытаний открывается с тяжелым металлическим скрежетом. Комната почти пуста. Только стол посередине и два стула по разные стороны. На полированной поверхности стола лежат два револьвера. Они лежат параллельно друг другу, черные, тяжелые, с рукоятками, направленными к краям стола. Ждут своего часа.

А вот и орудие убийства готово. Как Идол вовремя!

Останавливаюсь на пороге, не в силах сделать следующий шаг. Сердце колотится так громко, что я почти не слышу, как за моей спиной входит Кэллум. Чувствую только движение воздуха и его присутствие – тяжелое, неизбежное.

И тут же голос Идола заполняет пространство – он везде, он внутри моей головы:

– Финальное испытание начинается. Правила просты. Знакомы ли вам правила «русской рулетки»?

Его голос звучит почти ласково, как будто он объясняет ребенку правила игры. Но в этой ласке звенит холод стали.

Смотрю на предоставленные персоналом револьверы и понимаю всё без слов. Горло сжимается, во рту пересыхает.

– Садитесь, – командует Идол, и я подчиняюсь, опускаясь на стул. Дерево холодит ладони, когда я опираюсь на подлокотники.

Напротив меня садится Кэллум. Наши глаза встречаются над столом, над этими двумя черными предметами, которые должны решить нашу судьбу.

– Последнее испытание определит, кто из вас достоин выжить, – продолжает Идол. Его слова отдаются эхом от стен.

Рука сама тянется к оружию, но я не спешу.

Последнее испытание начинается.

Воздух в комнате стоит густой, как предгрозовая тишина. Я смотрю на него через стол, и мои пальцы невольно подрагивают рядом с холодной рукоятью револьвера. Металл манит прикоснуться, словно обещая решение всех проблем одним движением указательного пальца.