Оставшееся время я просто смотрела на него, краем уха слушая разговор между старыми пердунами. Господи, что он творил? Чем он думал?

– Юрист свяжется с вами позже, мисс Касильяс, – вырвал меня из мыслей голос Кордеро.

Я попыталась вспомнить, о чем шла речь до того, как я отключилась. Кажется, о том, что мне должны будут позвонить из юридического отдела и пригласить на подписание контракта, освобождающего от «Пайпере».

У меня даже не было команды, которая ждала бы с распростертыми объятиями.

Ладно. Я что-нибудь придумаю. Все будет в порядке.

– Буду ждать звонка, – рассеянно ответила я, поднимаясь на ноги вслед за немцем.

– Очень рад, что вы решили остаться с нами еще на год! – крикнул Кордеро перед тем, как мы вышли из кабинета.

Култи ничего не ответил. В мыслях завыла тревожная сирена, но я отмахнулась от нее – сейчас не лучший момент спрашивать, чем он думал, когда соглашался на продление контракта. Путь к выходу прошел в молчании. Он не трогал меня. Не говорил, насколько я для него важна. Даже не говорил напрямую, что я ему нравлюсь.

Но поступки говорили сами за себя, правда?

Мы добрались до машины, сели, и тут я не выдержала.

Осторожно повернувшись, я собралась с мыслями под пристальным взглядом Култи. А когда была готова, мысленно подбодрила себя и подняла на него глаза.

– Слушай, ты мой лучший друг, и я очень рада, что ты у меня есть, но ты же не… – Я не могла произнести это вслух. Просто не могла.

– «Я же не» что? – прохладно произнес он, не сводя с меня ясных глаз.

– Сам знаешь.

Он моргнул.

– Не знаю. Скажи.

Ага, еще чего. Я не могла даже поставить это слово в одно предложение с его именем.

– Я знаю, что ты обо мне беспокоишься, но не обязательно так подставляться. Я смогу придумать что-нибудь еще. Это уже слишком.

Немец скрестил руки на груди и сурово посмотрел на меня.

– Не слишком, когда речь о тебе.