– Это и есть та дружелюбная сторона, о которой говорил Лиам?

– Катись к чертям.

– В душе ты сладкий пирожок, Майя. Просто нужно подождать.

– Я сейчас плюну в твою газировку.

– Бесплатно? Отлично. Вот это сервис, спасибо.

Этому придурку удается меня рассмешить. Я показываю ему средний палец и, пока он все еще улыбается, поворачиваюсь, чтобы вернуться к бару.

Это рискованно, но я достаю салфетку и сохраняю номер Лиама на своем телефоне.

* * *

После работы я отправляюсь в больницу. С тех пор как Лиама рядом нет, я обычно езжу сюда на автобусе. И не только потому, что боюсь водить: на днях машина едва не заглохла, и лучше не рисковать. Проблем и без того хватает. На ремонт нет ни сил, ни средств, поэтому я как могу оттягиваю поездку в автосервис. Съезжу позже. Наверное. Или просто оставлю все как есть. В последнее время мне не хочется ни о чем думать.

Как обычно, я захожу в палату старшей сестры, снимаю пальто и оставляю его на стуле. Мне не нравится одиночество и не нравится оставаться наедине с мамой и Стивом, поэтому на этой неделе я провела здесь много времени. Сегодня исполняется восемь месяцев со дня аварии, но все дни здесь одинаковые. Мне так больно, что я уже привыкла приходить сюда и видеть, что ничего не меняется.

– Привет, Денеб.

Я сажусь перед кроватью и касаюсь ее руки. Со всеми этими проводами, прикрепленными к ее телу, сестра совсем не похожа на себя. Аппараты поддерживают ее жизнь. Без них она не смогла бы даже дышать. Ритмичное биение ее сердца – единственное доказательство того, что она еще жива. В остальном ее как будто больше нет.

Я прочитала множество исследований о том, что произойдет, когда она откроет глаза. Очнуться после комы совсем не так просто, как это изображают в кино. Чем дольше она длится, тем сильнее страдает мозг, и это может привести к нарушениям – двигательным, например к параличу, или когнитивным – к потере памяти, проблемам с вниманием или речью, расстройству контроля импульсов и так далее. Один парень провел в коме три месяца и потерял зрение, вкус и обоняние, а также способность ходить. Процесс восстановления занимает всю жизнь.

Есть пациенты, которым удается вернуться к почти нормальной жизни благодаря огромному терпению, усилиям и поддержке близких. Моя сестра достаточно сильна, чтобы преодолеть все это, но время не на нашей стороне. Она пробыла в коме восемь месяцев. Не три. Восемь.

Каждый раз, когда я думаю об этом, мне становится еще труднее сохранять надежду.

– Признаюсь честно, неделя выдалась не сахар, – говорю я вслух. Денеб – единственный человек, кому я безоговорочно доверяю. – Стив пытался украсть мои деньги, я возмутилась, и он меня ударил. Ему бы все сошло с рук, если бы рядом не было Лиама. Это тот парень, что спал в моей машине, помнишь? Вообще, у нас с ним все пошло не так, как было запланировано. Он заплатил мне, чтобы я отвезла его в Лондон, а в итоге две недели проторчал у нас дома и разбил нос маминому парню. Он немного придурок, но тебе понравится. Когда Стив дал мне пощечину, он очень разозлился и этим напомнил мне тебя. Ты бы тоже разозлилась. И, наверное, тоже попыталась бы сломать ему нос.