Виктор задумчиво постукивает пальцами по столу.

– Согласен. Она не виновата в том, что попала в такую переделку. И до сих пор она делала то, о чем мы ее просили. Ее передача облегчила бы нам жизнь, но… – Он качает головой.

Мы оба смотрим на Мэла, ведь он потеряет больше нас, если мы не исполним волю Икса. К тому же братишка громче всех заявлял, будто не хочет видеть Уиллоу рядом. Мэл сжимает челюсти и стискивает стакан в руке так сильно, что я боюсь, как бы он его не лопнул. Серые глаза вспыхивают, и на секунду в них появляется затравленное выражение, словно он заново переживает все, что случилось с ним в тюрьме, или что-то в этом роде.

Затем он делает глубокий вдох и выдыхает, снова хватая бутылку.

– Она останется у нас, – заявляет он. – Мы ее не отдадим.

Он делает глоток из бутылки, и на этот раз Виктор даже не делает никаких замечаний по этому поводу.

– Мы никогда раньше не ослушивались Икса, – замечаю я, не уверенный, радоваться ли нам, что мы все в одной лодке, или беспокоиться, что вот-вот совершим чудовищную глупость.

Мэлис морщится, его резкие черты искажаются.

– Не говори так. А то мы как будто его гребаные комнатные собачки, а он наш хозяин.

Я морщусь.

– Но ты же понимаешь, что я имею в виду, Мэл. Мы всегда делали то, что он хотел. Не думаю, что он легко воспримет, если мы проигнорируем его просьбу.

– Да, знаю. – Он проводит рукой по волосам. – Но у нас есть два варианта: либо мы отдаем ему Уиллоу, либо нет. Либо он проигрывает, либо она. Нам придется кого-то из них предать, и я бы предпочел, чтобы это был Икс.

Брови Вика лезут на лоб, ведь это довольно громкое заявление со стороны Мэлиса. Особенно учитывая, как отчаянно он старается не попасть в тюрьму теперь, когда знает, каково там находиться.

– Он станет могущественным врагом, если мы его разозлим, – отмечает Вик. Затем морщится. – Похоже, мы собираем целую коллекцию из врагов.

– Донован и его банда не настолько могущественны, – возражает Мэлис.

Вик кивает в знак согласия.

– Допустим. Но Икс – да. Мы правда хотим, чтобы кто-то еще выступал против нас? Особенно учитывая, сколько у него рычагов влияния?

Мэлис со стуком ставит ви́ски на край стола и хрустит костяшками пальцев. Он злится, и я не виню его за это. Обычно он старается не говорить о том, что с ним случилось, пока он был в тюрьме. Наверное, старается не думать об этом слишком часто. Но эти воспоминания, эти чувства, скорее всего, где-то на поверхности, всегда рядом.

Мы не можем позволить ему вернуться в тюрьму. Что бы ни случилось, мы его больше не отдадим. Когда копы выяснили о смерти нашего папаши, Мэл настоял на том, чтобы взять вину на себя в попытке защитить меня и Виктора. Чтобы уберечь нас от наказания за то, что мы сделали вместе. Было бы слишком просить его повторить этот трюк.