– Ничего не могу обещать, приятель. Она с Луисом и Донни.
Только не это. Луис тупой и ведомый, а Донни просто неуравновешенный придурок. Хуже, чем я.
– Да что б тебя, Рей! Какого черта вообще?
– Все должно было быть немного иначе. Мы не думали, что ты выйдешь ночью воздухом подышать. – Она глушит радио, и теперь ее слышно лучше. – Я думала, парни заберут тебя, а я поеду с Изи.
– Зачем она вам? Вам нужен я!
– Чтобы не выпендривался. Квентин хочет пообщаться без твоих выкрутасов.
– Тварь ты, Рейвен, просто тварь, – ядовито бросаю я, в бессильной злости пнув пассажирское сидение передо мной.
Я наконец не ощущаю себя парализованным. Нет. Теперь я в адском гневе. Естественном для себя состоянии. Каждый нерв натянут и оголен до предела, а кровь обжигает изнутри так, что, кажется, вены сейчас полопаются и зальют бурой жидкостью весь прокуренный салон машины. Черт, я разорву их глотки голыми руками, если они обидят Изабель, если только тронут ее.
– Эй, угомонись там, Ромео, а то придется и ноги твои обездвижить.
– Что, есть еще одни наручники с пушком?!
– Есть скотч.
– Какого черта ты тогда?.. – Я возмущенно таращусь на свои запястья.
– Просто поржать. – Она смеется, пожав плечами. – Нейтан Дивер собственной персоной в розовых меховых секс-наручниках на моем заднем сиденье. Ну и зрелище! Когда еще у меня будет такой шанс?
– По-твоему, это смешно?! – рычу я, подавшись вперед, насколько это возможно. – Если с головы Изабель хоть один волос упадет, вы все поплатитесь, я каждого сраного «ворона» ощипаю и на бульон пущу!
– Че-е-ерт, – мотнув головой, она расплывается в ухмылке и глядит на меня в зеркале заднего вида, – неужели эта девчонка правда так важна для тебя?
Ей смешно. Гребаная социопатка. Как я вообще мог относиться к ней как к другу? Как я мог видеть что-то общее между нами? Неужели я был таким же до встречи с Бель?
Когда я ощущаю металлический привкус во рту, осознаю, что искусал губы до крови. Опускаю взгляд на свои лихорадочно трясущиеся руки, а каждый вдох дается труднее предыдущего. Как ни старался скрыть, я уже давно выдал себя и свои чувства с потрохами. Свет фонарей и фар со встречки жестко бьет по глазам, отдаваясь резкой болью в висках, путая навязчивые мысли, но снова и снова всплывает одна:
–
– Бинго.