Раньше я думал, что сила заключается в борьбе.
Достижении целей. Способности выдержать то, что пытается нас уничтожить.
Но истинная сила – это необязательно про победу в битве. Это про то, как именно мы сражаемся. Дело не в самом мече, а в том, как мы им владеем.
А иногда речь идет вообще не о выживании. Речь идет о том, чтобы пережить самую страшную из возможных потерь, душевную боль и горе, независимо от того, доберемся мы до другой стороны или нет. Моя мать пережила невообразимую трагедию. Опустошающую потерю.
В конце концов она не выжила.
Но хотя она и не пережила саму битву, я уверен, что она владела своим мечом с изяществом, достоинством и любовью.
И это истинная сила.
* * *
После приема у психолога я решаюсь навестить Сидни. Прошло три дня с момента нашей ссоры, и я не очень хорошо справляюсь. Она хотела пространства, и я пообещал себе, что дам ей все, в чем она нуждается. Но я не думаю, что ей на самом деле нужно пространство – ей нужна уверенность. Обещание, что я больше не покину ее. Подтверждение того, что я отвечаю ей взаимностью, которая, как мне казалось, была совершенно очевидной. Но я не хотел сообщать о таком важном чувстве посредством электронного сообщения, равно как и не хотел нарушать ее стремление к уединению.
Однако прошло уже три дня… Мне не терпится избавить ее от переживаний, несмотря на ее ошибочную просьбу о том, чтобы побыть наедине.
Конечно, я люблю ее. Я люблю ее больше, чем свежий воздух.
И что ж, сегодня канун Рождества, и у меня есть для нее подарок.
Сидни открывает дверь, она взъерошена и измазана краской. Ее очки сидят криво, волосы в беспорядке, одежда мятая и изношенная.
– Счастливого Рождества, – говорю я ей, опуская одну руку в карман, а другой засовывая ее подарок под мышку. – Могу я войти?
Слезящиеся глаза скользят по завернутому подарку, на губах появляется намек на улыбку. Она кивает.
– Конечно. – Сидни отступает в сторону, пропуская меня внутрь и постукивая пальцами перед собой. – Счастливого Рождества.