Сияя от предвкушения, я шагаю вперед, не в силах скрыть широкую улыбку.

– Ты написала мне картину?

– Да. Я долго работала над ней, – взволнованно кивает она. – Я добавила кое-что, надеюсь, тебе понравится.

– Я буду в восторге.

Она выглядит нервной и измотанной – как будто есть вероятность, что мне может не понравиться. Сидни могла бы нарисовать мне портрет Лорны Гибсон, и я бы с гордостью повесил его у себя на стене.

Сидни теребит свои волосы, прикусывая губу, а затем делает глубокий вдох и сильный выдох.

– Ладно, держи. Счастливого Рождества, Оливер.

Я нетерпеливо тянусь за холстом, ловя ее испуганный взгляд, а после переворачиваю его и смотрю на картину.

Воздух застревает в моих легких, и мне приходится напоминать себе, что нужно дышать.

Внизу холста нарисован розовый цветок лотоса, переходящий в сказочную сцену: маленький мальчик в комбинезоне держится за руки с маленькой девочкой с солнечными косичками. Они стоят на вершине поросшего травой холма и наблюдают, как фейерверк озаряет небо. Красный, синий и фиолетовый разбрызганы по верхней части картины, проливая цвет и красоту на изображение из книги сказок.

И рядом с маленькой девочкой сидит оранжевый полосатый кот, в то время как рядом с мальчиком отдыхает енот.

Это мы.

Я, Сидни, Алексис и Афина.

Мы вместе смотрим на фейерверк.

Внутренний пожар пронзает мое сердце, душит меня. Чувства, бушующие в моей груди такие сильные, что я едва могу их вынести.

Радость и благодарность за искусный, продуманный подарок. Меланхолическое сожаление за все те года, что мы провели порознь в разных мирах. Надежда на будущее, которое я могу представить себе более четко, чем любое воспоминание, хранящееся в моей голове. Страстное стремление к жизни, которая, как я думал, никогда не стать реальностью.

И прежде всего, любовь.

Любовь к ней.