Она идет к Кипу, придерживая рукой шляпу от резкого порыва теплого ветра, и замирает на полпути. Джун замирает, потом поворачивается в сторону подъездной дорожки.

Наши взгляды встречаются. Вздохнув, я набираюсь смелости и открываю дверь, заявляя о своем прибытии.

Кип приветливо машет мне рукой, идя по мощеной дорожке.

– Брант. Привет.

– Привет. – Я засовываю ключи от машины в задний карман. – Что привело тебя сюда?

Должно быть, я выразительно смотрю на Джун, потому что он замирает на мгновение, чтобы считать меня. После этого он ободряюще улыбается:

– Я помогаю Эндрю с проектом кухни. Переделываю шкафы. Ему нужно чем-то занять себя… занять голову.

Джун беспокойно ерзает, потом отворачивается, перебирая в руках садовые перчатки.

Я возвращаю внимание к Кипу, и меня охватывает чувство вины.

– Может, мне помочь?

– Не-а, – говорит он, дружески похлопывая меня по плечу. – У тебя и так много дел. Я просто пытаюсь быть полезным там, где могу, – это и тебя касается. Если что, только позвони.

На моих губах появляется едва заметная улыбка.

Кип был маяком света в течение последних двух месяцев после смерти Тео, и, честно говоря, я не знаю, как ему это удается.

Он был тем, кого Тео спас.

Тео пожертвовал своей жизнью… ради него.

Тяжесть такой ноши кажется просто непосильной, поэтому меня удивляет, что Кипу удается крепко стоять на ногах, возлагая на себя дополнительные тяготы, и предлагать свою искреннюю поддержку, когда его собственное сердце, должно быть, просто разрывается.

И есть я.

Парень, который бросил свою семью в трудную минуту. Придурок, который сбежал, как трус.

Самопровозглашенный защитник, бросивший девушку, о которой поклялся заботиться.