Я. Почувствовал. Это.

Как будто я только что прорвал драгоценный барьер, который я не имел права нарушать.

Лавина противоречивых эмоций обрушивается на меня.

Ужас.

Смятение.

Облегчение.

Тошнотворный, животный импульс, от которого бурлит кровь, а бедра начинают двигаться против собственной воли, несмотря на осознание того, что я только что лишил Джун девственности.

Джун была девственницей.

Наши взгляды все еще прикованы друг к другу, когда я хриплю:

– Как…

Она слегка качает головой, как будто не хочет говорить об этом. Она не хочет говорить. Она не хочет останавливаться.

Я снова прижимаюсь к ней лбом, стискивая зубы:

– Я буду двигаться медленно.

– Нет, не надо, – пищит она.

Черт. Ей не стоит говорить этого, когда я нахожусь внутри нее, особенно зная, что я единственный мужчина, который когда-либо был в ней. Я покачиваю бедрами, заставляя себя двигаться медленно, несмотря на ее просьбу об обратном, затем обхватываю ее лицо ладонями, все еще прижавшись к ней лбом и касаясь ее носа. Пальцами зарываюсь в ее волосы, впиваюсь в щеки, пока наши тела движутся.