Она снова покачала головой:
– Это так на тебя похоже. Ты приехал сюда спустя целых шесть лет полной тишины и ждешь, что все сразу будет опять по-твоему. Мы теперь совсем другие люди, Джуд. Ты все разрушил. Ты наплевал на все свои слова и обещания, и я не знаю, как теперь мне простить тебя за это.
Я и сам не знаю, как простить самого себя, а уж Броуди я тем более прощать никогда не собираюсь. Плевать, что говорит мне Лила. Он воспользовался той ситуацией и ее уязвимым душевным состоянием. Можно быть хорошим другом и предложить свою поддержку, и для этого совсем не обязательно вместе спать. Но нам с Лилой нужна была отправная точка, так почему бы не начать прямо сегодня?
– Мы можем построить с тобой все заново. Начать все здесь и сейчас. И я верю, что мы найдем дорогу обратно друг к другу.
– Уже слишком поздно, – сказала она, но ее голос прозвучал неуверенно; это дало мне маленькую надежду на то, что у нас еще есть шанс все исправить.
Еще не поздно – я отказываюсь в это верить! Тем более теперь, когда мне стало известно о том, что Лила не влюблена в Броуди и что в ее жизни нет других мужчин, кроме меня.
– Давай опять станем хорошими друзьями, – предложил я. – Можем начать хотя бы с этого. Ну что, Бунтарка, слабо?
Она закатила глаза и попыталась скрыть улыбку. Она тоже искренне хочет этого, я знаю.
– Нам уже не по девять лет.
Я фыркнул:
– Ты ведь всегда принимала мои пари. Не только в девять лет.
– Да, но я тогда была дурочкой. С тех пор я стала намного мудрее.
Это мы еще посмотрим.
– До встречи!
– Что это, черт возьми, такое?
Папа посмотрел на свою тарелку с едой, которую сейчас поставила перед ним мама. Лосось, приготовленный на гриле, и зеленый салат. Сказать, что папа не испытывал особого энтузиазма по поводу нового меню – значит, не сказать совсем ничего.
– Это твой ужин, – ответила ему мама и заняла свое место за столом.