Поднимаясь по лестнице, Тори вспоминала события двухнедельной давности.

Когда ее ожоги позволили двигаться с терпимой болью, она первым делом пошла к Дэю. И увидев его, разрыдалась.

В комнате было светло, свежий воздух проникал через открытое окно, но он напоминал покойника.

Бледный цвет лица, синяки под глазами, впалые щеки…

— Дэй… — прошептала она, нежно проведя по его руке.

Но он не отвечал.

Тори откинула простыню, чтобы осмотреть его живот. Рана была забинтована… Лишь небольшое пятно проступало через белую ткань…

— Тори? — голос в дверях заставил ее обернуться.

Роэн.

Увидев, что он держит в руках чистые бинты, она растерялась.

— Не смотри на меня так, — произнес Роэн, смутившись. — Как ты себя чувствуешь?

— Уже немного лучше.

Но мое тело больше не такое совершенное, как говорил мне Дэй…

Роэн заходил к ней несколько раз, развлекая ее рассказами об Ирландии. И всегда знал, как чувствует себя герцог. Тогда ей показалось странным, что он интересуется его здоровьем. В ее голову закрадывались нехорошие мысли, что Роэн просто ждет смерти Дэймона…

А сейчас ей стало стыдно.

Потому что она поняла, что он ухаживает за ним. За человеком, которого ненавидит.

— Спасибо! — она медленно подошла к Роэну и обняла.

О'Каллахану не надо было гадать, за что она его благодарит…

— Я делаю это ради тебя, Тори. Потому что этого хочешь ты. И ради Дрейка, потому что он меня об этом попросил. Но не ради него.

— Я знаю…