Тори вскрикнула, когда почувствовала его язык на внутренней стороне бедра. Она не могла думать ни о чем… Лишь эта истома внутри, которая сжималась словно пружина.

— Дэй, что ты делаешь? — прошептала она.

— Хочу показать тебе, чего бы ты лишилась, если бы был покалечен мой язык, как ты однажды пожелала… — улыбнулся он и дотронулся им до ее лона.

— О!

А дальше она растворилась… Дэй ласкал ее, целовал… Его язык врывался в нее, словно исполняя необычный ритуал… Нежно, жадно, страстно…

Ее стоны были усладой для его ушей. Он ласкал ее языком, рукой… Когда его палец скользнул внутрь, Тори закричала, и выгнулась навстречу ему… Но Дэй продолжил сладкую пытку, наслаждаясь ее пульсациями и дрожью.

— Пожалуйста… — молила Тори, когда его губы вернулись к груди, и зубы легонько сомкнулись на возбужденном соске.

Женская рука потянулась к его бриджам и погладила сквозь ткань возбужденную плоть. Хант зажмурился и застонал.

Быстро сняв с себя одежду, он старался не терять надолго ее губы…

И когда Тори почувствовала жар его обнаженного тела на своей коже, она была готова кричать ему о том, как сильно по нему скучала…

Дэймон дразнил ее, терся возбужденным членом о влажные складки плоти, жадно целовал ее губы…. Она же двигалась под ним, словно пытаясь прекратить эту пытку и поймать его в свои сети…

Они застонали одновременно. Громко. Чувственно. Стоило ему резко войти в нее, погружаясь полностью, как нежность испарилась.

Ее сменила страсть. Дикая. Необузданная.

Хант закинул ее длинные ноги себе на плечи, врезаясь в нее все глубже… Он целовал ее ноги, водил по ним кончиком языка и при этом сходил с ума…

И они взорвались. Оба. Одновременно. Содрогаясь, пульсируя и умирая от наслаждения…

Дэймон лежал на животе, повернув к ней голову.

— Ты не представляешь, как я скучаю по твоим глазам, — хрипло произнес он, гладя девушку по коротким волосам.

— Не надо терять надежды, что ты их увидишь, — улыбнулась она, перехватив его руку и поцеловав ладонь.

— Я и не теряю.

Тори оперлась на локоть и легонько провела пальцами по его татуировке. Неровности были шрамами, которые она прятала.