Глори знает, что папа не верит в сверхъестественное, поэтому она понимает, почему я не могу уехать.

ГЛОРИ: «Пожалуйста, будь осторожна».

Я: «Буду, и я думаю, что ты слишком остро реагируешь. Со мной все в порядке».

Убираю телефон, и, хотя я привыкла к постоянному беспокойству Глори обо мне и об этом доме, это предупреждение выбивает меня из колеи. Я снова стучу пальцами по столу, потом встаю и подхожу к окну. Включаю наружный свет, и задний двор слабо освещается. Машина Сойера исчезла, как и машина его мамы, а это значит, что нижний этаж сейчас пустует.

Пусто и темно. И то и другое не очень хорошо и к тому же привлекает духов. Если мы действительно принесли что-то новое домой, оно, вероятно, двигается по нижнему этажу, любопытствуя о своем новом окружении. Набирается сил.

Движение в глубине двора заставляет меня вздрогнуть – гамак. Он раскачивается, и мое сердце замирает. На мгновение меня парализует от страха. Привидение? Но затем я различаю в гамаке фигуру. Крошечная тень с куклой-русалкой. Это все неправильно.

Я открываю нашу дверь, спускаюсь по лестнице, выхожу через парадный вход, а потом зову ее по имени, обходя дом сзади:

– Люси!

Она садится в гамаке, крепко прижимая к груди куклу-русалку. Приближаясь, я замедляю шаг и заставляю себя улыбнуться.

– Эй.

– Привет, – ее глаза опухли, как будто она плакала, и уголки моих губ опускаются вниз.

– Что случилось?

Она качает головой, как это делают маленькие дети, когда злятся или напуганы. Я останавливаю гамак и сажусь, упираясь ногами в землю, чтобы мы не качались.

– Что бы это ни было, ты можешь мне рассказать. Мы храним секреты друг друга, помнишь?

Люси расчесывает пальцами кукольные волосы и смотрит на широко открытую заднюю дверь дома.