– Я не слышал тебя, Люси. Повтори громче.

– Я молчала, – отвечает она.

Он снова смотрит в окно, уверенный, высокий и сильный, но все же выглядит потерянным. Мне очень жаль его. Ему семнадцать, и он отец своей сестры и родитель матери. Я не уверена, что кто-то знает, как это исправить, и я совсем не помогаю.

Присаживаюсь на корточки перед Люси, она протягивает руку и касается одного из моих локонов.

– Ты видишь мою маму? – шепчу я.

Она отрицательно качает головой.

– А ты видишь чудовище внизу? – Люси выглядит расстроенной, когда я тоже качаю головой.

– Но это не значит, что они ненастоящие, – шепчет она, и ее слова почему-то разбивают мне сердце. Люси говорит, что внизу живет чудовище, Глори говорит то же самое, и от тошноты меня бросает в жар.

Что-то есть в этом доме, что-то злое, и оно угрожает Люси. Мой взгляд блуждает по комнате и натыкается на пучки шалфея, все еще лежащие на кухонном столе.

– Если ты воспользуешься ими, они прогонят меня, – мама появляется передо мной, и ее глаза полны гнева.

Эта ярость сбивает меня с толку, и мне невыносимо грустно, что я разочаровала ее, но не знаю, что еще делать.

– Люси боится… – шепчу я.

– Ты останешься одна. Это то, чего ты хочешь?

Одна. Тоска прокатывается по мне, как будто осколками царапая мою душу.

– Нет.

– Нет что? – спрашивает Сойер с другого конца комнаты, и моя голова резко поворачивается в его сторону. Сумасшествие. Это написано на его лице. Он чувствует, что со мной что-то не так. Мое сердце бешено колотится оттого, что я попалась на его удочку.

Дверь открывается, и в комнату врывается папа. Он – направленная всесокрушающая сила, и весь мир останавливается, когда он видит меня, видит Сойера, а затем его взгляд падает на Люси. Беспокойство. Папа носит его как вторую кожу. Он много лет заботился о маме, постоянно волнуется из-за меня, а теперь взял на себя еще и тяжелое бремя беспокойства о Сойере и Люси.

– Надеюсь, ты не возражаешь, – говорит папа Сойеру, – но я прошелся по вашей квартире. Все выглядит обычно.

Люси обхватывает себя длинными руками толстовки.

– Никаких монстров?