– А где мама? – даже притом, что Сойер явно пытается казаться беззаботным, его напряжение очевидно.

– Она ушла.

– Она не сказала куда?

Люси отрицательно качает головой.

– Она просила Люси ничего тебе не говорить, – добавляю я. Люси поворачивает голову в мою сторону, и по выражению ее лица ясно видно, что она считает меня предателем, но я смягчаю удар: – Но я сказала Люси, что ваша мама написала тебе, так что она не специально.

Люси выдыхает, а лицо Сойера застывает. Он знает, что первая часть – это правда, а вторая – ложь.

– Уже поздно, завтра нам надо навестить папу, – Сойер снова пытается смягчить ситуацию. – Как насчет того, чтобы быстро принять ванну, а потом я позволю тебе посмотреть мультики на моем телефоне вместе со мной в моей комнате?

Люси отодвигается от Сойера.

– Я хочу остаться у Вероники. Призрак здесь вовсе не злой, а очень милый. – Она смотрит на меня. – Верно, Ви?

– Ты сказала ей, что в этом доме водятся привидения? – голос у Сойера низкий и пугающе ровный. Грозовые тучи бушуют в его глазах. Я тереблю свой браслет и впервые в жизни не уверена в своих мыслях… в своих действиях.

– Люси сказала мне в ту первую ночь, что она боится привидений.

– И ты сказала ей, что их не существует, верно? – давит он.

Мы пристально смотрим друг на друга, и меня охватывает тошнотворное чувство.

– Я сказала ей, что бояться нечего.

Его челюсть дергается, когда он слышит, что я не отрицаю существования призраков и что кошмары и страхи Люси могут иметь какое-то отношение ко мне. Он встает и отходит от меня к окну, где сидит мама. Он стоит рядом с ней, скрестив руки на груди, и смотрит сквозь стекло, как будто это может помочь справиться с гневом.

Мама смотрит на него, потом на меня.

– Он сердится на тебя.

Я киваю, потому что так оно и есть, и понимаю почему. Люси ерзает на диване и изучает меня.

– Я видела, как ты кивнула, – шепчет Люси. – Ты сейчас разговариваешь со своей мамой, да?

Сойер поворачивает голову и смотрит на нас.