– Почему ты порвала с Сойером?

Я пожимаю плечами.

– Это из-за твоей опухоли?

Я встречаюсь с ней взглядом и снова пожимаю плечами.

– У тебя такая дурная привычка, – говорит Глори.

Это привлекает мое внимание.

– Какая?

– Отталкивать людей.

– Я думаю, что ты ошибаешься. Это люди отталкивают меня.

– А как насчет Лео?

– Он тот, кто ушел.

Как и моя мама, Глори заправляет локон мне за ухо. Скучая по материнской ласке, я склоняюсь к ее прикосновению. Это не мама, не то же самое, но больше, чем то, что у меня сейчас есть.

– Мне любопытно, – говорит Глори, – когда же ты перестанешь принимать решения, основанные на смерти твоей матери?

Я отшатываюсь от нее.

– Я этого не делаю.

– Мне кажется, ты только что намекнула, что рассталась с Сойером из-за своей опухоли.

– Ты не понимаешь Сойера, и ты не понимаешь, каково это – смотреть, как кто-то умирает. Я знаю, потому что видела, как умирает моя мама. И я не хочу этого для него.

– Значит, чтобы спасти людей, которых ты любишь, от душевной боли, ты выбираешь то, что считаешь быстрой смертью?

– Да, – говорю я и тут же смущаюсь, – но вообще я не выбирала смерть.

– Бог знает, что у тебя на сердце, Ви. Нет смысла скрывать то, что он уже видел. Он посылал ангелов, чтобы поговорить со мной о тебе. – Глори смотрит на меня так же, как она смотрит на клиентов, когда утверждает, что читает их ауры. – А что, по-твоему, выбрала твоя мама?