Пытаясь перехватить сигнал и вычислить его источник, ФСБ столкнулись с децентрализованной системой. Организаторы «Медных труб» тщательно подготовились к выходу на федеральные каналы: эфир был разбит на фрагменты и передавался по сети, где данные отправлялись напрямую от одного пользователя к другому, обходя центральные серверы.

Кроме того, запрос постоянно менял частоты: данные обновлялись на разных волнах и переключались каждые доли секунды. Анализаторы не успевали отследить маршрут: сигнал словно рассыпался на части и тут же собирался снова в другом месте. Чтобы заглушить такую трансляцию, нужно было бы отключить весь интернет. Но даже это не решило бы проблему: источник так и остался бы неизвестным. Локальные сети, через которые поступали данные, были защищены сложным шифрованием. Секретные службы привлекли к расследованию лучших хакеров и аналитиков, но и они зашли в тупик: источник трансляции оставался неуловимым.

— Марат, тебе удалось дозвониться до Ветрианы? — Голос Усовой дрожал от беспокойства.

— Нет, Галь, ее телефон давно недоступен. Но я дозвонился на сотовый Бордера.

— Правда?! Наконец-то хоть что-то хорошее! — В ее глазах мелькнула надежда.

— Не совсем. — Марат помедлил, словно не решаясь расстроить напарницу. — Мне ответили из больницы. Пару дней назад парня отправили на терапию, но он самовольно покинул учреждение. Телефон, который изъяли при поступлении, так и остался у них.

— О господи… — Галя закрыла лицо руками. — Куда же запропастились эти двое? Днем их видели на досмотре автомобиля, а теперь — ни слуху ни духу.

***

«Влюбиться в напарника по площадке — это очень жестко. Я никогда не смогу простить себе этих мыслей. Невыносимо осознавать, что он стал не просто другом, а тем, кому хочется доверить самое важное и с кем не страшно идти против всего мира. Еще тяжелее понимать, что он готов проститься с жизнью. Вета, очнись! Он делает это ради нашей лучшей подруги — той, кого любил всегда и безоговорочно».

Вета проплакала много часов подряд, и ее слезы давно иссякли. Молча и сосредоточенно она гнала машину сквозь грязное месиво. Болото хлюпало под колесами, заставляя сжимать руль так сильно, что немели пальцы.

Ни саднящие раны, ни тупая боль в натянутых до предела мышцах больше не имели значения. Только сердце разрывалось: дорогие ей люди находились на грани гибели. Мысли об этом постепенно убивали и ее саму. Вета не знала, удастся ли ей снова увидеть друзей живыми, но она должна была сделать все необходимое для этого: добраться до города и привести помощь.