Анна вздохнула. Она понимала, к чему он клонит.

— Нет, Андрей. Мы не друзья и не партнёры. Мы два профессионала, которые оказались по одну сторону баррикады. И нам пришлось объединиться против общего врага. Всё.

— Общего врага, — он снова повторил за ней, и в его глазах мелькнуло что-то тяжёлое.

— Мам, а ты не боишься, что он… что он именно этого и добивался? Что это всё — его большой план?

Он наклонился вперед, понизив голос.

— Он теряет тебя, теряет нас. Он теряет лицо. И вдруг он такой белый и пушистый появляется и спасает тебя от краха. Он возвращается в твою жизнь в роли героя. Ты не находишь это… подозрительным?

Анна смотрела на сына и видела в его глазах не детскую ревность, а взрослую, выстраданную тревогу. Он пытался защитить её. Как когда-то она защищала его от всех бед.

— Я всё это уже сто раз продумала, — тихо сказала она.

— И да, эта мысль приходила. Но нет. Это было бы слишком рискованно даже для него. Он бы не стал подставлять свою репутацию, свою карьеру. Это та сфера, где он не шутит.

— Но он шутит с чувствами! — голос Андрея дрогнул, впервые за весь разговор в нём прорвалась боль.

— Он двадцать лет шутил с твоими чувствами! Почему сейчас должно быть иначе?

Анна потянулась через стол и накрыла его руку своей.

— Потому что я стала иной. Я больше не та женщина, которая верит его сказкам. Я вижу только факты. А факты таковы: он помог мне сохранить мою работу и мою репутацию. И за это я сказала ему спасибо. На этом всё закончилось.

Андрей молча смотрел на их руки — его, большую, и её, уже с проступающими венами.

— А этот… Алексей? — спросил он, наконец.

— Он знает, что ты снова общаешься с отцом?

— Мы не «общаемся». Мы провели один рабочий звонок. И да, Алексей в курсе ситуации. Он знает, что был кризис, и что он благополучно разрешён.

Андрей покачал головой, и на его лице появилось что-то похожее на скептическую улыбку.

— Ты рассказываешь ему о своих проблемах? Уже?

— Нет, — покачала головой Анна.