Она услышала первые такты музыки. Негромкой, нежной… танго. И его голос, тихий и спокойный, напевал мелодию, не зная слов, просто передавая её настроение, её дыхание.

Это было так неожиданно, так трогательно и так точно, что она засмеялась, снова чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. Но теперь это были слёзы счастья.

Она стояла одна на белой улице, слушала танго в исполнении мужчины, который учил её видеть красоту в трещинах старой штукатурки, а её сын, её взрослый, ранимый мальчик, только что признал её право на собственную жизнь.

Снег падал на раскалённую крышу её сердца, шипя и превращаясь в пар. Боль, злость, страх — всё это потихоньку остывало, уступая место новому, хрупкому, но такому прочному чувству — уверенности в том, что она всё делает правильно.

Она посмотрела на свои следы на свежем снегу — ровные, уверенные, ведущие только вперёд. И пошла по ним, насвистывая ту самую мелодию.

Глава 21. Правила игры

Глава 21. Правила игры

Маша молча ковыряла вилкой остатки пасты, её обычно оживлённое лицо было хмурым и сосредоточенным.

Анна чувствовала приближение бури. Такое настроение у дочери обычно предвещало трудный разговор.

— Мам, — наконец начала Маша, не поднимая глаз от тарелки.

— Я хочу увидеться с папой.

Воздух на кухне сгустился. Анна медленно поставила свою чашку с чаем.

— Я не запрещаю тебе с ним видеться, — осторожно сказала она.

— Мы договаривались, что когда ты будешь готова…

— Я готова сейчас, — перебила её Маша, наконец посмотрев на мать. В её глазах стоял вызов.

— Он звонил мне. Говорил, что скучает. Что хочет всё объяснить. И я хочу его послушать.

Анна почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Сергей нарушил негласное правило — не давить на детей, не вовлекать их в их взрослые разборки.

— Объяснить что именно? — спокойно спросила Анна, хотя внутри всё закипало.

— Почему так получилось. Почему вы расстались. Почему он… — она запнулась, — почему он сделал тебе так больно.

Анна вздохнула. Она знала, что этот день настанет. Но не ожидала, что так скоро.