Конечно, он хорошо выглядел. Но меня поразило, что люди, вероятно, предполагали, что Люсьен стал слабым и болезненным после ухода на покой. Этого он боялся, когда шел сюда? Так или иначе, он оказался прав, предположив, что в его сторону будет направлено большое внимание.

Но Люсьен не выказал никакого напряжения, когда занял свое место с остальными, и вскоре они начали имитацию игры, работая с детьми. Я заметила на льду Бромми и Антона, каждый из которых помогал своему ребенку. Но мой взгляд в основном был прикован к Люсьену. Боже, он так хорошо смотрелся с этой маленькой девочкой, которая составляла ему пару. Да и вообще со всеми.

Он двигался так, словно родился на льду. И это снова разбило мне сердце. Я хотела обнять его, прижать к себе, этого большого сильного мужчину, который так много пережил за столь короткий срок.

– Не могу поверить, что он пришел, – произнесла женщина позади меня. Я не обернулась, продолжив наблюдать за Люсьеном. Ее подруга ответила:

– Я думала, он не сможет кататься.

Я понятия не имела, говорят ли они о Люсьене, но шансы были велики, и моя спина напряглась, а я стала прислушиваться к их разговору.

– Ну, когда я уходила, он был в полном раздрае. Даже не вставал с постели.

– Ох, как же это печально. Бедняжка ты моя.

Я приподняла бровь при этих словах.

– Знаю. Но это к лучшему. Он оказался не тем человеком, за которого я его принимала, и я решила двигаться дальше.

– Какая жалость. Оззи мог стать легендой.

– Увы. Теперь он просто… – ответила девушка, шумно выдохнув мне в спину, – никто.

Услышав это, я обернулась. Ничего не смогла с собою поделать. Волосы встали дыбом, гнев скрутился в животе. Мэй, стоявшая рядом со мной, тоже напряглась. Очевидно, и она их слышала.

Две женщины, одна – бледная блондинка, другая – загорелая брюнетка, стояли с трагическими выражениями на лицах. Блондинка, должно быть Кассандра, выглядела безупречно, будто модель из каталога, почти как кукла. Было немилосердно сравнивать ее с Барби, но в тот момент я ощущала себя не слишком великодушной.

Ее большие карие глаза остановились на мне, и она ослепительно улыбнулась.

– О боже мой, вы Эмма Марон?

– Да. – Слова едва вырвались из моего рта, потому что я сжала челюсть. Мне хотелось влепить этой женщине пощечину. Это меня шокировало – мне никогда не хотелось ударить кого-то. Даже Грега, когда застукала его за изменой. Но моя рука дернулась.

Кассандра, казалось, не почувствовала опасности и наклонилась ближе.

– Я большая фанатка вашего шоу. Кассандра Лавлин. Я невеста Адама Кэшона.