– Можешь доесть его завтра, – говорю я с фальшивым оптимизмом, когда становится понятно, что кроме этого кусочка она вряд ли сможет хоть что-то проглотить.
– Теперь я хочу попробовать тот, что приготовил Люк, – улыбается Мэл, и он протягивает ей свой кекс.
– Оба получились отлично, – говорит она. – Почти так же хорошо, как мои.
Люк смеется, и я пытаюсь убедить себя, что все в порядке. Возможно, мне просто показалось, и Мэл сегодня не бледнее обычного.
Я снова подхожу к столику, чтобы закончить с глазурью, а Люк возвращается к уборке. Когда все готово, я впиваюсь зубами в кекс, который не доела Мэл. Я все еще жую, когда ко мне присоединяется Люк со своим кексом в руке.
– Вкусно? – спрашиваю я, когда он откусывает первый кусочек.
– Ммм, – отзывается он.
– Знаешь, а ты…
Я осекаюсь, когда он целует меня в уголок губ – почти в то же самое место, что и сегодня утром, когда они подвозили меня домой.
– У тебя там был кусочек глазури, – поясняет он, пока я пытаюсь уцепиться хоть за какой-нибудь обрывок мысли. Я не имею понятия, что собиралась сказать. Он окончательно поставил меня в тупик. Так он меня ненавидит или нет? Играет на публику или за его поступками скрывается нечто большее?
– Я думаю, мне пора спать, – говорит Мэл, отвлекая нас от игры в гляделки.
– Мне тоже пора, – торопливо произношу я, потому что, если честно, мне сейчас немного страшно оставаться с Люком наедине. Учитывая события вчерашней ночи (а также то, как каждая клеточка моего тела вздрогнула, когда он только что меня поцеловал), я сомневаюсь, что смогу удержаться и не распускать руки. А как мы уже выяснили, это плохая идея.
Люк, по всей видимости, не собирается упрощать мне задачу.
– Мам, ты не против, если я провожу Джесси? А потом вернусь и помогу тебе?
– Разумеется.
Я подхожу к Мэл и целую ее в щеку.
– Люблю тебя, Джесси, девочка моя, – говорит она.
– Я тоже тебя люблю. Доброй ночи.
Мы с Люком идем к моей машине, почти ничего не говоря друг другу. У меня в голове крутятся сотни мыслей, но все они сводятся к двум основным: