СЕЙЧАС

Я едва успеваю переступить порог, как наверху хлопает дверь и в следующую секунду мама уже бежит вниз по ступенькам.

– Джесси? – окликает она меня, словно ожидала увидеть кого-то другого.

– Привет, мам, – отзываюсь я, не поднимая на нее глаз.

Не знаю, как другие подростки чувствуют себя, возвращаясь домой после бурной ночи, но мне кажется, что вся правда большими буквами написана у меня на лбу.

– Это что, такая шутка? – спрашивает она, оглядывая меня с головы до ног.

Я мысленно проверяю свое тело на предмет каких-то отметин, следов, которые могут меня разоблачить. Как мне кажется, догадаться, где я была, можно только по моим спутанным волосам, распухшим от поцелуев губам и вчерашней одежде.

– Вечером ты сказала, что сходишь к Люку. Я тебе звонила, но ты не брала трубку. А потом вообще не пришла домой!

– Но сейчас же пришла, – робко говорю я.

– Ты вернулась домой на следующий день! В пять часов утра! Джесси, это на тебя непохоже.

Чувство вины расползается по моему телу, как лесной пожар.

– Пожалуйста, изви… – начинаю я, но мама меня перебивает, все сильнее повышая голос.

– В пять утра, Джесси! – шипит она.

Я только открываю рот, чтобы заговорить, но она снова меня перебивает.

– Может, тебе и исполнилось восемнадцать, но, пока ты живешь в нашем доме, у тебя нет права проводить ночь незнамо где, занимаясь бог знает чем непонятно с кем.

– Я была с Люком… – начинаю я.

– Мне плевать, с кем ты была. Не знаю, как обстоят дела в других семьях, но у нас есть комендантский час!

Я понимаю, что оправдываться нет смысла. Мама не даст мне сказать ни слова. Она сердито смотрит на меня, уперев руки в бедра, и хотя она во многом права, мое раскаяние начинает сменяться раздражением.

Пока она продолжает свой монолог, я пытаюсь удержаться от воспоминаний о том, что мы с Люком делали прошлой ночью. Я отчаянно хочу оказаться в своей постели, чтобы восстановить в воображении каждое мгновение. Чтобы снова прочувствовать, как тепло и уютно мне было в его объятиях, и ощутить, какой озябшей и беззащитной я стала без него. Интересно, Люк сейчас испытывает то же самое?